очень нудно 
50 
* * *
Он не стал ничего говорить Стасе, пока они плескались в ванне. И только когда после купания Стася изъявила желание выпить кофе, тихо спросил ее:
– Твой приятель тебя шантажирует?
– С чего ты взял? – изумленно посмотрела на него Стася.
– Интуиция, – улыбнулся Танин, опускаясь на узкий кухонный диванчик с сигаретой в зубах.
– Я же сказала тебе, что это шапочное знакомство… Ты не веришь мне? – Она сделала обиженную гримасу, словно и впрямь была раздосадована и оскорблена недоверием Китайца.
– Что-то мне говорит, что ты хочешь скрыть от меня правду. Я ведь мог бы тебе помочь.
– Помоги лучше моей сестре, – с упреком бросила Стася, разливая кофе по чашкам.
Она поставила пустую джезву в раковину, под струю холодной воды, и опустилась на диван рядом с Китайцем.
– Мне кажется, одно связано с другим. – Он вперил в нее долгий изучающий взгляд.
Она отмахнулась от него словно от овода.
– Это тебе только кажется, – усмехнулась Стася, лениво доставая сигарету из лежащей на столе пачки. – Таковы уж детективы, – насмешливо скосила она на него глаза, – вечно им мерещится криминал.
– А что за условия он предлагает тебе принять? – напрямую спросил Китаец.
– Что?! – В зеленых глазах Стаси тревога боролась с последними проблесками надежды на то, что услышанная фраза ей только померещилась. – Ты… – Она задохнулась от бессилия и бешенства.
– Леонид Сергеевич обещает тебе свою помощь в обмен на что-то… Что он хочет от тебя? – Китаец спокойно смотрел в полыхающие возмущением и ненавистью глаза Стаси.
Она вскочила, хотела что-то крикнуть, но так и застыла с открытым ртом.
– Ты… ты…
– Я прочел записку, подписанную инициалами Л. С., – холодно произнес Китаец. – Он требует продать акции?
– Да что ты себе позволяешь, детектив хренов! – вскипела наконец по полной программе Стася. – Как ты смеешь рыться в моих вещах!
– Это еще одна досадная привычка детективов, – равнодушно заметил Танин. – Ну так как?
– Что как?! – заорала Стася. – Вон!
Она выбежала из кухни, дрожа от ярости и отчаяния. Вскоре Танин услышал ее нешуточные рыдания. Он поспешил в гостиную, где увидел ее уткнувшейся в диванную подушку и сотрясающейся всем телом.
– Стася, – он тронул рукой ее нагую спину, – ты можешь довериться мне. Тебе угрожают?
– Отстань. – Не поворачиваясь, она резко отпихнула его. – Убирайся, – сквозь содрогания и слезы выдавила она из себя.
– Это глупо, – вздохнул Китаец, – я все равно все узнаю. Ответь мне, он тебя чем-то шантажирует?
– Уходи, – глухо прорычала Стася, – я не хочу с тобой разговаривать!
– А с кем ты хочешь разговаривать? – Он вдруг повернул ее к себе и, схватив за запястья, легонько потряс. – С Леонидом Сергеевичем? Кто-то угрожает Ильиной, хотел даже убить ее и меня вместе с ней, твоя сестра – за решеткой, зять убит, а ты не хочешь разговаривать! – неожиданно с пафосом произнес он, глядя в упор на судорожно плачущую Стасю.
– Вот и занимайся Ильиной, что ты ко мне пристал?! – завопила она.
Слезы заливали ее лицо подобно вышедшим из берегов озерам. Она запрокинула голову и, повиснув в руках Китайца, походила не то на марионетку, не то на бесноватую.
Он поднялся, увлекая ее за собой. Стася попробовала вырваться, закричала что-то невразумительно-злобное. Китаец вдруг отпустил ее, но лишь затем, чтобы пресечь пощечиной ее истерику.
Стася как-то дико взглянула на него, закрывая ладонью горящую щеку и, качая, точно безумная, головой, обессилевшая и подавленная, опустилась на диван.
– Прости, – спохватился Китаец, – я не хотел…
Теперь Стася плакала молча.
– Расскажи мне о нем, – настаивал он, – чем он занимается, какое к тебе имеет отношение?
– Я с ним сплю! – ожесточенно выкрикнула Стася. – Надеюсь, ты знаешь, что это такое.
Она судорожно рассмеялась. Китаец терпеливо ждал, когда кончится этот нервный смех.
– Ты лжешь, – на удивление спокойно произнес он.
Стасю, видно, задела эта истинно китайская невозмутимость. Она снова вскочила и заметалась по комнате, обрушивая на Китайца поток колких насмешек и злобных ругательств.
Он затушил сигарету, пережидая цунами, потом тут же принялся за другую.
– Он тебе угрожает? – повторил свой вопрос Танин, когда ниагара гневных восклицаний иссякла.
– Нет, не угрожает, – передразнивающим тоном желчно и развязно изрекла Стася.
50 
