20 
Елена удивленно заморгала.
– Настоящий? – почему-то шепотом спросила она, наклоняясь вперед.
– Настоящий, – он достал из кармана лицензию и показал ей.
– «Танин Владимир Алексеевич», – прочла она вслух, вернула ему заламинированный прямоугольник и замолчала, грустно опустив голову.
– Что-то случилось? – Танин сразу заметил перемену в ее настроении.
– Случилось, – она зло посмотрела на него. – Значит, все это, – она обвела рукой стол, – для того, чтобы получить нужную информацию. А я думала…
Она глубоко задышала, сдерживая слезы, потом отодвинула стул, собираясь подняться. Китайца удивила ее слишком эмоциональная реакция. Но он тут же мысленно вернулся к своим вчерашним размышлениям о прекрасном поле и расценил случай Елены как новый пример загадочности женской психологии. Кто-то может упрекнуть Китайца в излишней схематичности мышления, но ему было без малого сорок, а в таком возрасте даже самые развеселые в юности сангвиники и мрачно-неуживчивые холерики становятся умеренными меланхоликами или невозмутимыми флегматиками.
– Подожди, Елена Прекрасная, – Китаец с мягкой улыбкой прикрыл ладонью ее дрожащую руку.
Она руку не убрала, но он почувствовал, что Елена напряжена и в любой момент готова сорваться с места.
– Честное шпионское слово, я не собирался тебя ни о чем расспрашивать, – слукавил он. – Ты сама начала мне рассказывать о гостинице.
– Не о гостинице, а об отеле, – поправила она его, и он понял, что обстановка разрядилась.
– Я же не виноват, что ты так много знаешь. И потом, что плохого, если ты поможешь бедному частному детективу?
– Так уж и бедному, – недоверчиво улыбнулась она.
– Пока еще нет, – вздохнул Китаец, – но, видно, дело идет к тому. Если я не найду эти чертовы бумаги, придется мне продавать машину, чтобы заплатить за аренду моей конторы.
– Все действительно так плохо? – сочувственно спросила она.
– Ну, еще пару месяцев я, конечно, протяну…
– Я чем-то могу тебе помочь?
– Можешь, – кивнул Китаец и хитро улыбнулся, – если оставишь мне номер своего телефона.
– Конечно, – она вынула из сумочки визитку и протянула ему: – Я на работе до восьми утра, потом три дня отдыхаю.
– «Ковалева Елена Викторовна», – прочитал он. – Я обязательно позвоню, и мы сходим куда-нибудь, если ты не возражаешь.
– А ты дашь мне свой телефон?
– Само собой, – он протянул ей свою визитку, – только вот не уверен, что ты сразу найдешь меня. Моя секретарша пока не может ходить на работу.
– Она болеет?
– Просто ее жизни угрожает опасность, и я определил ее на время в укромное место.
– А тебе тоже угрожает опасность? – с тревогой спросила Елена.
– Нет, – честно глядя ей в глаза, соврал Китаец, – мне ничего не угрожает. А вот ты будь поосторожнее с Рудаковым. Швейцар видел нас вместе, но если тебя спросят обо мне, скажи, что «этот странный тип» спрашивал, где находится туалет.
– Все так серьезно?
– Достаточно серьезно.
– Ой, – Лена посмотрела на маленькие часики на запястье, – мне пора, перерыв кончается.
Выйдя из кафе, они вместе дошли до угла квартала. Елена направилась в сторону отеля, а Китаец к своему джипу.
* * *
Ни ответа, ни привета. Китаец принялся терпеливо ждать, памятуя о неспешной грации своего рассеянного приятеля, с которым его, кстати, познакомила Анна.
Прошло по крайней мере минуты три, прежде чем дверь с металлическим лязгом отворилась. На пороге стоял Игнат. На нем были джинсы и футболка, причем последняя была надета наизнанку. Выражение лица – растерянно-виноватое.
– Привет, я вам тут продуктов привез.
– А-а, – почесал затылок Игнат, застенчиво улыбаясь, – проходи. Мы как раз чай пьем.
– Я с радостью к вам присоединюсь, – Китаец снял пальто и прошел на кухню.
Облаченная в клетчатую рубашку Игната, Лиза сидела на миниатюрном кухонном диванчике и делала вид, что обеспокоена состоянием своих ногтей. Она рассматривала свои пальцы с не меньшим интересом и вниманием, нежели какой-нибудь поглощенный научными исследованиями биолог следит в микроскоп за таинственными превращениями инфузории-туфельки. Чайник стоял на подоконнике. Китаец молча выгрузил на стол продукты.
– Этак вам долго придется ждать, – Танин невозмутимо включил газ и поставил чайник на плиту. – Как дела?
Лиза оторвалась от своих ногтей и устремила на своего шефа ясный, как струя горного ручья, взгляд.
20 
