очень нудно 
45 
Китаец выбрал этот ресторан не потому, что хотел полюбоваться на всех этих, как говорила Лиза, толстомясых, но исключительно из-за кухни и сервиса. В этом вопросе «Белый журавль» мог дать фору любому ресторану Тарасова.
Выбор вин и блюд поражал своим разнообразием. Здесь было представлено все – от лососины и блинчиков с семгой до какого-нибудь тюрбо. Интерьер ресторана был выдержан в классических традициях с налетом барокко. В обстановке чувствовалась некоторая вычурность и помпезность, присущая последнему: обилие завитков и вензелей на потолке и стенах, тяжелые колонны, разбросанные по всему залу, огромная тяжелая люстра с хрустальными подвесками.
– Ты специально меня сюда привел, чтобы щегольнуть… – Лиза неожиданно зевнула. -…своим дурным вкусом, – шутливо закончил за нее фразу Китаец, принимая ее пальто.
Лиза подошла к большому, в бронзовой раме зеркалу, висевшему на отделанной мрамором стене, и принялась изучать свое лицо. Китаец отдал свою куртку и ее пальто гардеробщику, пожилому мужчине с рыжевато-седыми волосами, и присоединился к ней. Лиза чуть посторонилась и замерла с поднятыми на Китайца глазами. Он причесался, потом отошел, окинул критическим взором свою ладную фигуру и улыбнулся.
– Ну что, ты готова?
– Лучше бы в дансинг пошли, – разочарованно протянула Лиза, поправляя прическу.
– В дансинг ты с Игнатом сходишь, – подковырнул ее Китаец, – хотя навряд ли он шатается по таким заведениям.
– Много ты о нем знаешь! – пренебрежительным тоном сказала Лиза и капризно надула свои пухленькие губки.
– А, значит, уже успела изучить? – с задорным намеком улыбнулся Танин.
– Да хватит тебе, – отмахнулась Лиза, – смотри, смотри, как та бабища на нас пялится, – легонько кивнула она в сторону вышедшей из зала и направлявшейся к перилам гардеробной немолодой паре.
Китаец кинул короткий взгляд в указанном направлении.
Мужчина, ведший «бабищу» под руку, составлял с ней смешной и трогательный контраст: щуплый, в очках, с благородно очерченным лбом, с аккуратной седеющей бородкой и меланхоличным взглядом, он напоминал своей интеллигентной внешностью какого-нибудь писателя или доктора наук.
Женщина же поражала не только своей крестьянской статью и тучными формами, но и до ужаса простонародным лицом. Жидкие светлые волосенки при помощи шпилек кое-как держались на ее грубом черепе. Ни капли косметики. Нос картошкой, прямые, как у клоуна, брови и молочно-голубые, застывшие в недоверчивом прищуре глаза, кожа вокруг которых была изборождена довольно глубокими морщинами, вкупе с тяжелым подбородком и тонкими губами, очертания которых были как бы смазаны, составляли «очарование» этой безобразно стареющей особы. На даме был золотопарчовый френч.
«С претензией, однако», – незаметно улыбнулся Китаец.
– Думает, что ты какой-нибудь мен от бизнеса, а я – твоя девчонка или даже проститутка, – с раздражением произнесла Лиза.
– Ты очень мнительна, дитя мое, – потрепал Китаец Лизу по щеке, – давай-ка все-таки пообедаем.
С этими словами он наклонился и, страстно обняв свою не меньше «бабищи» шокированную секретаршу, закрыл ей рот горячим, как песок Сахары, поцелуем.
Лиза чуть не задохнулась – от негодования, смущения и… счастья. «Бабища» даже забыла сунуть свои напоминающие мясные обрубки руки в рукава галантно распахнутой ее спутником норковой шубы.
– И такие уродины ходят в норке, – прокомментировала Лиза, которая пыталась этой репликой справиться с тем тревожно-блаженным оцепенением, в которое поверг ее вызывающий, по мнению «толстомясой», жест Танина. Он был очень доволен своей «режиссерской» находкой, в результате которой «бабища» окончательно окосела. Если раньше она с законным, как, наверное, казалось ей, недоверием пялилась на подозрительно красивую разновозрастную парочку, то теперь ее взгляд выражал не просто неодобрение – возмущение.
Подурачившись таким образом, Танин с непроницаемым лицом взял Лизу под руку и повел в зал.
– Ну ты даешь, Танин, – жеманно восторгалась она, стараясь шагать как модель – с прямой спиной, шевеля бедрами и надменно улыбаясь. – Что ты себе позволяешь?
– Считай, что это проявление отцовской нежности, – Китаец слегка наклонил голову влево. – Как ты смотришь вон на тот столик у окна?
Но ответить Лизе помешала бесшумно подлетевшая к ним официантка.
– Молодые люди, – подобострастно заблеяла она, – пройдите, пожалуйста, туда, – она тыкнула выставленным подбородком в сторону правой стены. Меж двух занятых столиков маячил один свободный.
45 
