очень нудно 
64 
Матрос вел «БМВ» более или менее ровно, посматривая на свои часы и то немного увеличивая, то чуть сбрасывая скорость, – казалось, он следовал какому-то неведомому Николаю графику.
Несколько раз на тротуарах Щукин замечал неподвижно стоящие темные фигуры, очень заметные в круговерти вечерней толпы. Возле этих фигур Матрос притормаживал и два раза коротко сигналил.
Когда они выехали из центра города и машин на дороге стало поменьше, Матрос прибавил скорость. Темных фигур на пути им больше не попадалось. Матрос начал насвистывать мотив какой-то варварской песенки, и Щукин понял, что они уже близки к цели, а опасность нападения, кажется, миновала.
* * *
Матрос вывернул на какой-то пустырь на самой окраине города и затормозил.
– Выходим? – спросил Щукин, когда прошла минута в тишине.
– Погоди… – сквозь зубы проговорил Матрос. – Нет никого… Странно. Нас должны встречать… Приехали вроде вовремя.
– Так что же делать?
– Сиди!
Совсем уже стемнело, на небе показалась луна. Матрос снова оглянулся. И хотя он никого не заметил позади себя, он нахмурился, будто знал, что опасность вовсе не миновала, а, напротив, стала явственней. Щукин тоже чувствовал себя не в своей тарелке.
Саня Матрос вынул из-за пазухи свой пистолет и, совсем по-волчьи оскалив зубы, передернул затвор.
Николай тоже извлек пистолет из-за пояса, снял его с предохранителя и положил себе на колени.
Вокруг стояла тишина. Щукин осторожно высунулся из окошка автомобиля и огляделся. С правой стороны и впереди высилась глухая стена какого-то завода, очевидно, заброшенного – ни звука из-за стены не доносилось, и света там нигде не было видно.
Слева Николай видел невысокую, местами покосившуюся металлическую ограду старого сквера, над которой торчали, словно обглоданные рыбьи кости, голые деревья. Над деревьями вечерняя тьма будто сгущалась сильнее – словно толпа скелетов молча смотрела на сидевших в машине из навечно упавшей на сквер тени.
– Башка трещит, – сказал Матрос, – что-то мне совсем хреново…
Позади остался лабиринт неосвещенных узких улиц. Щукин сильнее высунулся из окошка – прямо над машиной нависала огромная желтая луна. Она выглядела такой тяжелой, что Николай невольно подумал, как, должно быть, низко провисли небеса в эту ночь.
– Тише! – шепнул вдруг Матрос, хотя Николай молчал и не делал ничего такого, что могло бы создать хоть какой-то шум.
Щукин посмотрел туда, куда указал ему Матрос, – со стороны старого сквера к ним приближалось несколько фигур. Когда они выбрались из упавшей на сквер тени, Щукин смог их пересчитать – пятеро.
– Идут, – свистящим шепотом констатировал Матрос. – Черт, не вижу лиц… Или, может быть, они их специально от света прячут?..
Щукин пожал плечами. Ему так не показалось.
– Это те, кто должен был нас встретить?
– Не знаю… – прошипел Матрос.
Николай взял в руки пистолет.
– Ляжечки нашего ненаглядного нет случайно среди них? – спросил Матрос. – Что-то у меня… Черт, с глазами что-то… Не надо было ширяться всякой дрянью перед делом. Похоже, если что случится, тебе меня прикрывать придется… как тебя… Колян?
– Колян, – кивнул Щукин. – Тебе что, плохо стало? – спросил он.
– Не плохо, а… необычно, – сформулировал Матрос. – Так у меня от ширева никогда еще не было. В глазах… непонятное что-то творится. Вроде бы я проспался, а все снова начинается…
– Они подходят, – проговорил Щукин. – Смотри скорее – свои или чужие кто…
– Да не могу я смотреть! – крикнул шепотом Матрос. – С-сука, найду этого барыгу – урою! Я понял, что он мне подсунул, – это же бомба…
– Что? – переспросил Щукин.
– Бомба! – повторил Санька. – Это такая дурь… Сначала не вставляет, а потом накрывает так, что себя не помнишь… Очень опасная штука.
Матрос беспрестанно встряхивал головой, щуря мутные безумные глаза. Он сжал в руках пистолет.
– Близко они? – спросил Матрос.
– Да.
– Блядство… О черт… Началось!
– Что началось?
– Бомба… Накатывает…
* * *
Щукину показалось, что кто-то перерезал нитку, на которой свисала луна. Огромный желтый шар с выщербленной поверхностью грохнулся на пустырь и наполнил окрестности скрежетом разрываемой коры, шумом разлетающихся во все стороны булыжников и криками несчастных лунных обитателей, в одночасье лишившихся того, что они могли называть своей родиной.
64 
