67 
– Слышь, Санек, – повернулся к лейтенанту отец Василий, – а через гараж пройти можно? Он же, кажется, не опечатан?
Санька вгляделся.
– Он изнутри открывается. Но можно попробовать.
Они перепробовали все: проникнуть в дом через гараж, аккуратно вытащить оконную решетку и даже пройти через подвальную дверь. Но замки и решетки были сверхнадежны, а внаглую сорвать ментовскую печать в их положении было бы верхом неосторожности.
И тогда отца Василия осенило. Он подозвал к себе Саньку и показал ему на оконную решетку полуподвального этажа.
– Они импортные, открываются изнутри, видишь?
Санька кивнул.
– А металлическая кровля прибита стандартно, гвоздями в «волну», – показал рукой вверх священник. – Точно?
Санька пригляделся и снова кивнул.
– Поищи в машине кусачки, – предложил священник. – Полезай на крышу, откуси несколько шляпок и сможешь приподнять кровельный лист. Просек? А с чердака можно и в дом пройти. Главное, там, внутри, суметь ключи от решеток найти. Менты вряд ли забрали все, покопайся и найдешь.
Санька задумался. Он уже видел, что главная проблема не ключи и даже не то, как забраться на крышу, главная трудность в том, как приподнять тяжеленный металлический кровельный лист, даже если его не держит шляпка гвоздя.
Он полез в машину, нашел кусачки и монтировку, в десять минут забрался по решеткам и кирпичным выступам в стене на крышу и быстро, одну за другой, откусил пять или шесть шляпок. Засунул под лист монтировку, глубоко вздохнул, весело глянул на оставшихся внизу товарищей по несчастью и рывком приподнял кровельный лист.
* * *
Ему удалось все. Даже несмотря на то, что под кровлей оказалась деревянная обрешетка и несколько слоев утеплителя. И когда, спустя долгие тридцать или сорок минут, Санька появился в полуподвальном окне, открыл сначала его, а затем и найденными ключами решетку, всех настолько вымотало ожидание, что даже у отца Василия подрагивали ноги. Он первым пролез вниз, принял маленького Мишаньку, с любопытством пытающегося понять, что это такое делает батяня, затем помог спуститься Ольге и только тогда до конца осознал, что в его жизни действительно начался новый этап.
Часть вторая
Комната, в которую они попали, более всего напоминала спортивную раздевалку на две футбольные команды.
– Ни хрена себе масштабы! – присвистнул Санька и открыл дверцу одного из шкафчиков; похоже, это и впрямь была раздевалка.
– Тут и бар есть! – обрадовался Макарыч. – Смотрите, мужики, что я нашел! Коньяк!
– Так, православные, – остановил их отец Василий. – Мародерствовать чуть позже начнете, сперва дом осмотрим.
Не согласиться с ним было сложно. Роман подхватил под руку Евгению, Санька – Катерину, поп – свою попадью, и только Макарыч с Сережей весело переглянулись, многозначительно прокашлялись и пошли на «экскурсию» порознь.
Изнутри дом оказался еще больше, чем снаружи. Внизу, кроме раздевалки с размещенным в ней отделанным дубом баром, бани и бассейна, оказались еще и бильярдная, огромный многосекционный спортивный зал с прорвой новеньких, в масле тренажеров и кегельбаном, почти такое же большое, но совершенно пустое хранилище с четырьмя промышленными холодильниками и мастерская.
Выше пошли невероятных размеров оранжерея с уже завезенным грунтом и несколькими сотнями горшочков с засохшими цветами, огромный холл, похожая на маленький ресторан гостиная, секция для персонала с брошенными на столах и стульях камуфляжками и портупеями, операторская с добрым десятком отключенных мониторов камер наружного наблюдения и пультом.
Чуть выше начались бесчисленные спальни с нераспакованными еще, в целлофане, кроватями, шкафами и отдельными ванными комнатами. А еще выше начались, судя по относительной обжитости, хозяйские апартаменты. Розовая, определенно дамская спальня с отдельной гардеробной, будуаром и примыкающей к нему художественной мастерской с огромными окнами и замечательным видом на Волгу. Выдержанный в строгих тонах кабинет хозяина дома с курительной комнатой и огромной библиотекой, большая, прекрасно и разумно отделанная детская комната и снова ванные, спальни, ванные и спальни…
– Хочу так жить, – засмеялась Катерина, но, поймав на себе укоризненный Санькин взгляд, смолкла: так жить не мог даже Роман Григорьевич. Что там говорить про бывшего лейтенанта РУБОПа…
Еще выше начались мансарды, и отсюда Волга была видна вся – от края до края. Так что потрясенные до глубины души, пусть и невероятно уставшие от быстрой смены впечатлений и хождения по бесчисленным комнатам беглецы не без труда отказались от дальнейших исследований и снова спустились вниз, в раздевалку.
67 
