очень нудно 
49 
В дверь позвонили. Григорий, став боком у косяка, спросил, кто это. Услышав взволнованный голос своей тетки, убрал «ТТ» и крутанул замок.
Галина Захаровна, едва возникнув на пороге, зашлась в длиннющем бестолковом монологе. Крытый быстро выглянул на лестничную клетку и закрыл дверь. Тетушка к тому времени дошла в своем повествовании до того места, как к Катерине в гости пришел сын Хлюздина, и от него уже бабка узнала, что занятия давно закончились. Позвонила Григорию – того не было дома. Уже поздно – а Катеньки нет!
– Вот я и решила к тебе прийти-и-и-и. – Пожилая женщина вновь ударилась в слезы.
Рублев как мог успокоил ее.
– Галина Захаровна! Перестаньте. Откуда вы знаете, что с Катей что-то случилось? Может, просто с подружками где-то гуляет! – начал успокаивать Крытый женщину, хотя сам не верил в то, что говорил. Слишком уж много печальных событий за последнее время произошло.
«Пацанов пошмаляли, теперь – Катя!» – ошарашенно думал он, сжав от злости кулаки так, что суставы побелели.
– Идите, тетя, домой и никуда не ходите! Ни в какую милицию не обращайтесь! Я сам все решу! – угрюмо проинструктировал он тетку и решительно поднялся.
Ворча и причитая, Галина Захаровна отправилась домой.
Григорий понимал, что исчезновение девочки – не случайность, ни с какими подружками она загуляться не могла. Он помнил, с каким восторгом она отнеслась к его предложению поехать вечером в парк.
«Два варианта: или за всеми этими убийствами и исчезновением Катерины стоят мусора, или люди Джафара, – сев в кресло, принялся анализировать Рублев ситуацию. – И в том и в другом случае убивать Катю им нет никакого смысла. Гораздо выгоднее держать ее в заложницах. Тогда я окажусь у них на крючке. Но почему нет звонка?! Может, тот, кто это все затеял, хочет дать мне время попереживать, помучиться? Так сказать, до кондиции доводят?!»
Григорий подумал, что похитители, возможно, звонили днем, пока его не было дома. Он посмотрел на часы. Те показывали почти половину одиннадцатого вечера. Рублев достал телефонный справочник и отыскал номер директора музыкальной школы. Стараясь не переполошить человека, он деликатно выяснил, что занятия закончились во сколько положено, учеников никто из преподавателей не задерживал. Катерину директор в музыкальной школе видел сам лично.
«Значит, будем ждать звонка!» – мрачно решил Крытый, закуривая сигарету.
Рублев понимал, что похитители должны обязательно выдвинуть свои требования.
По-прежнему занимал Григория и другой вопрос: откуда идет утечка информации? Слишком уж стремительно развивались события, причем враг достоверно знал, по каким местам бить больнее, и делал это наверняка. Без промаха!
Он вновь закурил сигарету и подумал, что так хреново ему приходилось только однажды в жизни – во время первой отсидки. Первый срок, как говорят знающие люди, да еще на малолетке – самый тяжелый.
Первый раз Рублев сел в семнадцать лет, за уличную драку.
* * *
Весело играла музыка. Парни и девушки дергались в такт мелодии. Гриша Рублев – высокий худощавый паренек с поджарым, но сильным для своих лет телом – стоял в сторонке. Танцевать он не любил и на площадку ходил просто пообщаться с приятелями. До армии оставалось полгода, и он откровенно предпочитал занятия на турнике бессмысленному дерганью под музыку.
В тот день после училища они с приятелем договорились встретиться вечером в том самом уголке, который всегда занимали на площадке парни с их двора. Приятель запаздывал, а за Григорием тем временем пристально наблюдала троица парней.
Неожиданно выключили музыку. Сразу пронесся ропот возмущенных голосов. Григорий услышал: «Опять дерутся!» и закрутил головой. Теперь и он наконец заметил троицу парней с соседней улицы, пялившихся на него. Они, словно пущенные по следу гончие, понеслись один за другим в сторону посадок.
Драка действительно была в самом разгаре. Ребята с их двора отбивались от дюжины сверстников из соседнего микрорайона. Григорий тут же влез в самое побоище.
– Рубль, арматура! – остерегающе крикнул кто-то из своих.
Григорий обернулся, и вовремя: какой-то парень действительно замахивался на него металлическим прутом. Григорий как-то увернулся и ударил кулаком нападающего. Тот неловко упал и наткнулся на свое же оружие. То, что было дальше, Рублев впоследствии вспомнить не мог – память не сохранила воспоминаний.
49 
