29 
Сашу вырвало снова. Потом еще несколько раз горький комок подкатывал к горлу, желудок сокращался, будто раненое животное, в которое тыкают горящей головней; но из ее рта сочилась только тягучая слюна.
– Все, что ли? – осведомился стоящий в сторонке Федя-даун, когда Саша наконец откашлялась, – постыдилась бы, в натуре…
– Чего… это… – не поняла Саша, – мне… стыдиться?..
– Окружающих тебя, – пояснил Федя, – неприлично блевать прилюдно. Нехорошо.
Саша оглянулась назад и только сейчас заметила, что, кроме нее и Феди-дауна, на площадке среди нагромождений каменных глыб, находятся еще несколько человек.
* * *
«Значит, мне не почудилось… – мысли бурлили в черепной коробке Саши, словно в закрытой кастрюле вода, – честное слово, мне кажется, что, если случится еще что-нибудь непредвиденное, я сойду с ума…»
Саша переводила взгляд с одного на другого – их было трое.
– Привет, – сказал бармен-буфетчик, поглаживая объемистое пузо под расстегнутой рубашкой, – что же ты так поспешно уехала из моего кафе?
Саша ничего не ответила.
– Думаешь, едва меня не запалила? – усмехнулся Эдик. – Тот гаишник меня чуть ли не с детства знает. А я никогда нигде не был замечен ни в чем таком… Вы бы видели, что за шоу эта сучка устроила на дороге, остановила гаишника… – он обращался к своим товарищам, – он чуть с катушек не съехал от всего происходящего…
Саша ничего не сказала.
– Да, задала ты мне работку, – прогудел одноглазый бородач, – никак я не думал, что ты через ворота проедешь… Думал – ты там же обосрешься возле тачки, и я тебя возьму тепленькую… с собой. На вид – такая мышка, напугать тебя просто, а ты, оказывается… Теперь вот тачку свою утопила. Опять же – нам убытки. Кстати, на будущее – никогда не доверяй дорогую машину обслуге на провинциальных автостоянках. За стольник они любого ублюдка пропустят к открытому капоту…
– Значит, – проговорила Саша, – это вы… ты испортил мою… машину Эльвиры Максимовны? А Эдик… То есть Семен Борисович – подобрал ее на дороге. Потом бармен… Потом – Федя-даун…
Все трое расхохотались. Засмеялся и Федя.
– А нашему дауну-то круче всех обломилось! – высказался сквозь смех одноглазый бородач. – Он нам такое порассказал про подсобку… Как ты там его безропотно обслужила… Легко тебя развести оказалось. А мы думали – ты с мужиками вообще не можешь…
– Что вам нужно? – глухо проговорила Саша, и смех тут же стих.
– Все дело в том… – медленно проговорил Эдик – очевидно, он был тут за главного, – дело не в том, что нам нужно, а – что нужно тебе. Поняла?
– Чего же не понять… – Саша попыталась усмехнуться, но усмешка у нее вышла какая-то кривая – как будто специально растянули рот резиновой кукле, – Эльвира Максимовна у вас. А теперь с меня вы будете требовать выкуп. Я правильно поняла?
– Несомненно, – откликнулся сзади Федя-даун.
Саша даже не оглянулась на него. Какое-то новое чувство входило ей в грудь – чувство непонятного торжества и смертного отчаяния. Она вдруг до остроты ощутила каждую клеточку своего тела, лица окружающих ее людей отпечатались в ее сознании фотографически четко.
– Дайте кто-нибудь сигарету, – неожиданно для себя попросила она.
Бармен-буфетчик не спеша прикурил сигарету и протянул ее Саше.
– Ничего у вас не выйдет, – затянувшись, проговорила Саша, – откуда я возьму деньги?
На лицах присутствующих отразилось недоумение.
– Ты что, – спросил бармен-буфетчик, – отказываешься платить выкуп?
– Рада бы, – пожала плечами Саша, – да нечем. У меня ничего нет. Одежда – и та чужая. Кстати, спасибо, а то у вас днем-то жарко, а ночью – жуть как холодно… К тому же – как я на людях покажусь?
– Ты хоть понимаешь, что ты сейчас подписала себе смертный приговор? – внушительно выговорил бородач и поправил черную повязку на глазу. – А на людях после этой нашей беседы ты вряд ли покажешься. Если только лет через пять, когда эту дорогу все-таки решат достроить, кто-нибудь найдет твои косточки…
Что-то дрогнуло внутри Саши, но она не могла сдержать себя.
– Вы бы сначала подумали, дорогие товарищи, кого похищать – меня или Эльвиру Максимовну. Она-то… – тут Саша осеклась и поспешила перейти к следующей заготовленной фразе, – а я просто проститутка. Эльвира Максимовна меня купила на месяц своего отпуска… Всего-навсего – проститутка. У меня ничего нет, ни денег, ни вещей. Я – сама как вещь. Все чужое, ничего своего…
29 
