44 
Услышав звук автомобильного мотора, участковый оглянулся. Ради такого зрелища стоило подсуетиться, весело подумал отец Василий и издалека помигал Рогову фарами. Лихо затормозив около участкового, священник выпрыгнул из кабины.
– Принимай аппарат, – похлопав по капоту ладонью, сказал отец Василий, вспомнив фильм «В бой идут одни «старики». – Во, махнул не глядя.
Хмурый участковый молча обошел машину, убедившись, что это именно его служебный «уазик», который еще два с небольшим дня назад стоял тут с разбитой мордой. Погладил крыло, новую фару, присел около переднего бампера.
– Как это? – попытался Рогов сформулировать вопрос, но в состоянии крайнего замешательства у него это не получилось.
– Да вот так, – развел руками священник.
– Ты что, сам?
– Смеешься? Я не механик. Шоферов командировочных благодари, их заслуга.
Рогов длинно и смачно выругался от переполнявших его чувств.
– И что же, бесплатно отремонтировали?
– Увы, Афанасий Петрович, – рассмеялся священник, – в наше время развивающегося капитализма никто ничего бесплатно не делает.
– Чем же я с ними расплачусь? – начал соображать конструктивно участковый. – Такой ремонт ведь в копеечку влетел.
– Да расплатился я с ними, – став серьезным, ответил отец Василий, – на все ушел полтинник, в том числе за срочность. Как, нравится результат?
– Спасибо тебе, отец Василий, – сдавленным голосом произнес Рогов, – не знаю уж, как мне тебя и отблагодарить за это. Ты ведь спас меня в буквальном смысле. Точнее, дважды спас – и сейчас, и там ночью на дороге. Я верну тебе деньги, обязательно верну. Ты ведь, наверное, их из пожертвований взял?
– Да нет, что ты, – покачал головой отец Василий. – Это мои деньги. Я ведь дом продал, когда сюда собрался ехать. Собирался купить или построить здесь, чтобы семью привезти.
– Вот что, отец Василий, – сказал участковый, и лицо его сделалось серьезным и сосредоточенным, каким оно бывало у него на службе. – Я сейчас скажу тебе, только ты не перебивай и не отказывайся, понял? Я пока в лазарете нашем валялся, за эти два дня многое передумал. Теперь я твердо решил: уходить мне со службы надо. По осени рапорт напишу, в райцентр уеду, устроюсь охранником или завхозом. Понимаешь, пацану отец нужен, а я вижу его два раза в год. У него сейчас возраст такой, сложный. И с этим делом, – Рогов щелкнул себя пальцем по горлу, – я теперь завязал. Железно. Не полезет она теперь мне в глотку. Вот и смотри, что получается. Переезжать тебе надо ко мне из своей клубной каморки, нечего священнику по углам жаться. Пусть дом залогом моего тебе долга будет. А как решу там с каким-нибудь жильем, так и освобожу тебе его полностью. А дом хороший. Этому срубу еще лет триста стоять, и ничего ему не сделается. Я ведь лет пять назад фундамент ему усилил, обкопал его и кирпичную кладку дополнительно подвел, гидроизоляцию сделал, как положено, глиняный замок набил. Кровлю поправил. Вот тебе и мой должок.
– Решил ты хорошо, Афанасий Петрович, правильно все рассудил насчет своей жизни. Только с домом я не согласен. Подожди, – священник предостерегающе поднял руку, – теперь ты меня не перебивай. Переехать я к тебе согласен, вижу, что от чистого сердца предлагаешь; а в остальном ты погорячился. Тебе ведь с жильем решать в райцентре нужно будет, а квартиры там, думаю, недешевые. Давай так по рукам ударим. Как надумаешь жильем там обзаводиться, мы с тобой честь по чести куплю-продажу и оформим. По нормальной цене, как профессиональные оценщики скажут. Иначе я не согласен. Категорически.
Рогов некоторое время смотрел себе под ноги, о чем-то размышляя, потом поднял глаза на священника.
– Тебя, отец Василий, в миру-то как называли?
– Михаил, а что?
– Вот тебе моя рука, Миша. Лучший друг я тебе, по гроб жизни друг. А если не побрезгуешь, то и брат. И даже не за себя тебе благодарен, а за сынишку. Мужик ты, Миша, наш мужик!
– Согласен, – искренне улыбнулся отец Василий, отвечая на горячее рукопожатие. – Друг – так друг, брат – так брат.
Священник и участковый обнялись – крепко, по-мужски. За этим занятием их застал Олежка, который со всех ног мчался со стороны магазина, куда отец посылал его за сигаретами. Увидев мальчика, мужики смущенно отстранились друг от друга.
– Вот, Олежка, – кивнул Рогов на священника, – отец Василий согласился с нами пожить. Веселей ведь втроем будет, как считаешь? А то он в клубе ютится, в каморке. Гляди, как он мне машину починил.
44 
