76 
Али поднял голову и зло сверкнул глазами.
– Ты, папаша, к этому делу тоже неравнодушен, так что насчет жажды помолчим! А через болота нас проводник бы провел. Вот ты нашелся, а не будь тебя – другой бы справился.
– Во-первых, я тебе никакой не папаша, и зови меня Петром Игнатьевичем, пока я не рассердился. А во-вторых, это только со стороны кажется, что здесь другой-всякий справится. Черную Топь только два человека как свои пять пальцев знали. Один – это я, а второй – дядя Федор, упокой, господи, его душу!..
Али бросил на него быстрый взгляд.
– А ты, похоже, знаком был с дядей Федором? – продолжал Петр Игнатьевич. – Что помалкиваешь? Твоя шайка его угробила, признавайся?
– Ты не прокурор, чтобы признания тебе делать, – неохотно сказал Али. – Ты вон моих корешей угробил – я и то молчу.
– Правильно я их угробил, душегубов, – сердито заявил Петр Игнатьевич. – Только землю поганите, бандюганы проклятые! А прокурору до вас нынче и дела нет – прокуроры тоже нынче счета в швейцарских банках открывают да на Канары отдыхать ездят. С какой радости, думаешь? А потому, что вы их всех купили! Вот и приходится мне, простому леснику, с вами бороться.
– А награбленные ценности, конечно, государству будешь сдавать? – язвительно произнес Али.
Лесник на секунду задумался. Потом делано рассмеялся и ответил:
– Насчет ценностей мы с тобой железно договорились. Половина тебе – половина мне. Можешь не сомневаться, Али Иваныч.
– Я тебе не Иваныч! – огрызнулся Али. – Бросай свои прибаутки, пока я тоже не рассердился. Будешь бабки сам искать, пока не сдохнешь.
– Я не сдохну, – серьезно ответил лесник. – Я привычный. И мешок с провиантом ты не зря сюда тащил. Я и такой вариант просчитал. Чтобы как дома себя чувствовать, если вдруг заупрямишься. Только не советую. Упрямый ты мне не нужен.
– В том-то и дело, что я тебе нужен, пока ты деньги не нашел, – сказал Али. – Думаешь, я идиот? Я тоже считать умею. Без меня ты тут до зимы рыться будешь. Так что лучше побереги меня, Петр Игнатьич! Я теперь как твой талисман, понятно? А потому предлагаю тебе одно условие. Не выполнишь его – ничего не получишь.
– Ну-ка, ну-ка, – с любопытством проговорил лесник. – Что еще за условие? Комаров от тебя отгонять?
– Пушку мне верни, – спокойно пояснил Али. – Для равновесия. А то, знаешь, с ружьем шутки плохи – оно, даже незаряженное, один раз в год стреляет. А когда в кармане ствол, как-то спокойнее. Ты стрельнешь, и я стрельну – вот мы и квиты.
– Ишь, чего захотел! – покачал головой лесник. – Только этот номер у тебя не пройдет. Спину тебе подставлять дураков нет.
– Да ты о чем толкуешь, Петр Игнатьевич! – с укоризной сказал Али. – Какой резон мне тебя здесь мочить, когда мне одному отсюда не выбраться! А вот тебе прямая выгода меня грохнуть. Нет, принимай мое условие, иначе не видать тебе бабок, как своих ушей!
Лесник задумался, оценивающе глядя на Али. Помолчав, он посмотрел по сторонам и совсем другим, почти домашним тоном сказал:
– Ладно, смеркаться скоро начнет. Все равно никаких дел сегодня уже не получится. Утро вечера мудренее. Сейчас порубаем и на ночь устраиваться будем. А завтра уже и решим – принимать твое условие или нет.
– До утра еще дожить надо, – сказал Али.
Лесник насмешливо посмотрел на него и заметил:
– Это верно. Ночью любые неожиданности могут случиться. Поэтому сразу предупреждаю – на ночь я тебе, Али, руки-ноги свяжу, чтобы спалось спокойно. И тут уж без обид, ладно?
– Недоверчивый ты, Петр Игнатьич! – скривился Али. – Если уж мое соседство тебя напрягает, так собачку бы с собой взял, что ли! Чего ты ее в лесу оставил?
– Собака через топь не пройдет, – ответил лесник. – Но мы и без нее поладим. Давай вставай, пойдем ночлег искать. Да и живот уже подвело, перекусить пора.
Лесник повернулся и уверенно зашагал к развалинам. Али метнул ему вслед хищный взгляд, быстрым движением сунул руку в свой сапог и выхватил из-за голенища нож. В ту же секунду нож как по волшебству исчез в его рукаве, а сам Али встал, перебросил через плечо рюкзак и пошел догонять лесника.
Глава 16
К вечеру дождь прекратился. Однако небосвод по-прежнему закрывали тучи, дул ветер, и воздух был насыщен влагой и комариным зудом. Этих не мог распугать ни дождь, ни ветер. Первым покинул палатку Грачев. Он прошелся взад-вперед по мокрой траве, хмуро глядя на покрытое серой дымкой болото, затем потоптался возле кустов, где Макс нашел оторванный карман, но, кроме этого же кармана, ничего там больше не обнаружил и опять принялся изучать темнеющее болото. Сзади к нему неслышно подошел Величко и остановился рядом. Некоторое время они оба молчали, а потом Величко сочувственно сказал:
76 
