91 
Алекс уверенно прошел в кабинет, поздоровался и представился. Затем, не дожидаясь приглашения, сел.
– Могу я с вами поговорить? – был его первый вопрос.
Женщина изобразила на лице то ли недоумение, то ли согласие, но Алекс не стал вникать в суть, тут же продолжив. Кратко, насколько это было можно, он описал ей того парня, что вколол ему снотворное, а затем спросил, может ли она сказать, кто это был.
– Несомненно могу. Я знаю в клинике каждого человека, ведь я тут восьмой год работаю. Тот, кого вы описали, это Дацко Алексей Иванович, он тут на ставке уборщика.
– Вы уверены? – на всякий случай уточнил он.
– Обижаете. Я же говорю, что знаю здесь всех. Этот парнишка тут недолго работает, но я его запомнила. Уж очень уважительный и обходительный товарищ: здоровается всегда, на комплименты не жаден. – Женщина слегка смутилась. – Умеет даме угодить.
– Значит, он вам симпатичен, – сделал вывод Алекс. – А ведь он только что убил человека, жестоко перерезав ему горло.
– Шутите? Алешка не мог такого сделать, он просто неспособен на жестокость. Вы ошибаетесь.
– Тогда уж ошибаетесь вы: вы сказали, что именно его описание я вам дал, – прицепился к словам Величко, серьезно глядя на женщину. Та немного занервничала под его пристальным взглядом, но от своего не отступилась:
– Да, вы описали именно его. Но он не мог никого убить. Спросите любого, и вам это подтвердят. Да хотя бы Елизавету Алексеевну, директора. Она тоже подтвердит.
– Хорошо, может быть, я и последую вашему совету, – поднимаясь, произнес Алекс. – Спасибо за помощь.
Он и в самом деле расспросил еще нескольких человек, но мнения всех оказались весьма схожи. Каждый утверждал, что Дацко – это золото парень, добрейший и милейший. Причем больше других старалась убедить его в этом Салатова, с которой он столкнулся случайно. Она прямо-таки соловьем заливалась, говоря:
– Да вы что, какая нелепость. Чушь! Алеша мухи не обидит, лишнего никогда не скажет. А уж какой он приветливый. Да и зачем ему убивать Юрия Николаевича? Они ведь друг друга даже не знали.
– Но ведь он его убил.
Женщина отвела глаза в сторону и передернула плечами:
– Может, вам показалось? Вы ж без сознания были, откуда вам помнить.
– Но я же не все время без сознания был, – поправил ее Алекс, нутром чувствуя, что тут что-то не так. Уж очень легко и спокойно отнеслась женщина к смерти своего сотрудника, будто именно она этого и желала. А если она и дала парню задание убрать Кустова, дабы освободить место для кого-то еще? Хотя нет: она тут главная, могла бы просто уволить. Тогда почему она так заглядывает ему в глаза и жаждет убедить в том, что Дацко ни при чем?
Как ни странно, на это замечание Елизавета Алексеевна вообще ничего не ответила, сославшись на сильную занятость и необходимость урегулировать все с наводнившей клинику милицией, и тут же спешно ушла. Больше в клинике Алексу делать было нечего, и он вышел на улицу. Ашот немного побурчал по поводу того, что он так долго ждал, затем завел машину и со свойственной ему бешеной скоростью понесся назад к дому, где их ждали остальные.
* * *
За время отсутствия Величко в его доме происшествий не случилось, если не считать того, что Андрей с Валентином порядочно напились и, сидя друг перед дружкой, грустили о житье-бытье. Когда Алекс увидел их в таком состоянии, то опешил, а Ашот и вовсе заорал:
– Ну мудаки! Да вы что ж такое делаете? Чья была идея?
Виновника выдал Граф, указав мордой на Максимова и громко гавкнув.
– Ах вот, значит, как… – Ашот сгреб Андрюху в охапку и поволок его в ванную, из которой уже вскоре донесся вой, бурчание и мат. Зато когда они вернулись, состояние Макса заметно улучшилось: он был мокрый, растрепанный, но зато почти трезвый. – Кто следующий? – покосившись на Грача, поинтересовался толстяк.
Валентин не стал дожидаться, когда с ним проделают то же самое, самостоятельно отправившись под холодный душ. Вскоре все были в относительном порядке и слушали рассказ о случившемся из уст Алекса. Когда же он закончил, Валентин спросил:
– Как он выглядел?
– Блондин, волос длинный. Рост примерно чуть выше среднего, довольно стройный.
– Ты нам что, его в женихи предлагаешь, – наехал на товарища Макс. – Это не баба, давай поконкретнее.
– У него модная стрижка, слегка удлиненное лицо, довольно тонкие черты лица и весьма крупный, треугольный по форме нос. Глаза карие, взгляд испуганный, может, даже больной, – добавил он, немного подумав.
91 
