очень нудно 
31 
– А нотариус уже приехал, Шалва? – спросила девушка.
– Нет еще, – коротко ответил тот и снова повернулся к Колыме, хотел что-то сказать, но девушка его опередила:
– Может быть, вам тогда что-нибудь поесть дать? Вы же только что с дороги, проголодались, наверное…
Колыма, который действительно последний раз перекусил еще в Москве, с благодарностью кивнул. Девушка вышла из комнаты, но скоро вернулась с какой-то едой, название которой Колыма с ходу не запомнил. Горец от еды отказался и снова вышел из комнаты в гостиную. Колыма быстро насытился, а потом в дверь квартиры позвонили. Это принесли заказанный Горцем костюм. Через несколько минут Колыма переоделся и был полностью готов. Снова появившийся Горец повел его в гостиную знакомить с людьми.
Народу оказалось не слишком много – человек десять. Видимо, присутствовать при оглашении завещания было позволено далеко не всем, а только самым близким людям Свана. Горец представил Колыму по всем правилам блатного этикета, Коля вежливо обнялся с каждым из присутствующих, но с ходу всех все равно не запомнил. Вообще-то память у блатного была натренированная, но все грузины казались ему очень похожими друг на друга, а их имена и погоняла представлялись бессмысленным набором звуков.
Тут до Колымы неожиданно дошло, что, когда будут читать завещание, он ничего не поймет. Вряд ли ради него одного читать будут на русском языке. Он оглянулся, но Горца поблизости уже не было, была только девушка в белом.
– София, вы сможете мне переводить, когда будут читать завещание? – негромко спросил Колыма.
– Конечно, – кивнула девушка. – Вы садитесь, сейчас уже начнется, нотариус приехал.
Колыма устроился на одном из стульев, девушка села рядом с ним. Вскоре в гостиную вошел невысокий пожилой грузин очень важного вида с толстой папкой в руках. Рядом с ним, что-то быстро ему втолковывая, шел Горец. Нотариус кивал и отвечал односложно. Горец проводил его до стола, вежливо придвинул стул, а потом отошел и занял место среди прочих ожидавших оглашения последней воли Свана.
Грузин за столом достал очки, надел их, потом открыл папку, вынул оттуда несколько листков бумаги и принялся громко читать.
– Сейчас просто традиционные слова, имя, фамилия, в здравом уме и твердой памяти, – зашептала Колыме девушка. Блатной благодарно кивнул.
Грузин за столом сделал паузу, а потом громко и четко произнес несколько предложений.
– Говорит, что дядя завещал все движимое и недвижимое имущество Софии Киприани, – сказала девушка.
Колыма ничем не проявил удивления, но это стоило ему немалых усилий. Выходит, эта спокойная, молчаливая девушка и есть правопреемник Свана? Ничего себе! Но она сама, кажется, не очень-то удивлена, видимо, заранее знала о том, что написано в завещании дяди.
Грузин тем временем читал дальше.
– Сейчас ничего особенно важного, он перечисляет собственность, называет документы…
Взгляд Колымы ненароком упал на Горца. На лице молодого грузина застыла яростная гримаса. Да, для него-то, похоже, завещание пахана оказалось полной неожиданностью. И притом неприятной. Горец, краем глаза заметив, что на него смотрят, тут же справился с собой, и его лицо приняло непроницаемое выражение, но Колыма уже успел сделать свои выводы.
Еще минут пять нотариус читал документ, а девушка молчала. Видимо, список собственности покойного был довольно длинным. Что ж, это и неудивительно. Наконец грузин снова сделал паузу, потом прочитал еще несколько фраз, после каждой из которых слушавшие его люди вели себя все беспокойнее и беспокойнее. Они стали переглядываться, обмениваться короткими фразами, кто-то даже переспросил нотариуса. Слов Колыма не понял, но интонация была совершенно ясна.
– Что такое? Что он прочитал? – тихо спросил он у девушки.
– Последнее желание дяди, – ответила она. – Он пишет, что хочет, чтобы его похоронили у вас на севере, в Магадане, на какой-то блатной аллейке Приморского кладбища.
– Не Приморского, а Морского, – поправил ее Колыма, сразу поняв, о чем идет речь. В Магадане действительно было такое кладбище, а на нем такая аллейка, и похоронены там были люди непростые – сплошь воры, блатные, лагерные и вольные авторитеты. Быть похороненным там считалось великой честью, не меньшей, пожалуй, чем воровская корона. Словно звезда героя посмертно. Так что как раз Колыме это желание Свана было очень понятно.
– Ну да, – кивнула девушка. – Я просто так перевела. Дядя пишет, что там, на Колыме, прошла большая часть его жизни, что там он познакомился с хорошими людьми, многих из которых уже нет в живых, и что он хочет лежать с ними в одной земле.
31 
