27 
– Я скажу Владу, и он вас уничтожит, – сквозь зубы процедила Наталья. – Вы ничего не успеете сделать.
– О, не сомневаюсь. Что-что, а уничтожать господин Свиридов, судя по всему, умеет. Роман Рублев и эти ребята из «Конунга» могли бы вам порассказать многое… Если бы уцелели.
Наташа снова закурила. Перед глазами мутилась пелена, но в голове простерлась жуткая, ошеломляющая ясность. Гулкая, отчетливая, как пустота заброшенного колодца.
Свиридова больше не медлила. Выбора не существовало: она не могла позволить погубить Влада, кто бы он там ни был на самом деле.
– Хорошо, – бросила она. – Я найду деньги. Когда они вам будут нужны?
– Я не буду вас торопить. Чтобы собрать такую сумму, понадобится время, – возвращаясь к своей вкрадчивой, размеренной манере ведения разговора, проговорил детектив. Как он не был сейчас похож на того жизнерадостного, улыбающегося, словоохотливого человека, каким впервые предстал перед Наташей. – Ведь домохозяйка, всю жизнь проведшая у плиты, не сразу сможет сориентироваться без помощи мужа, не так ли?
Слова «без помощи мужа» были акцентированы, словно подчеркнуты толстой красной чертой.
– Ведь я надеюсь, что вы будете благоразумны и ничего не скажете Владимиру? – добавил Краснов.
– Да. Я ничего не скажу ему.
– Вот и прекрасно. Я дам вам… – Краснов сделал паузу, размышляя или делая вид, что размышляет, мягко погладил округлый подбородок и наконец сказал: – Я дам вам один месяц. На этот период я гарантирую, что материалы касательно вашего мужа не отправятся в прокуратуру. Если только, конечно, оперативники сами не вычислят, кто реально стоит за убийством Романа Рублева. Но. – Он покрутил пухленьким сосисочным пальцем перед носом Наташи, и она поймала себя на мысли, что, будь у нее ножик или вилка, она не устояла бы перед искушением и полоснула бы по этому «мясному пищевому продукту». – Но тут есть одно «но». Ни в коем случае не пробуйте устранить меня физически. Даже в случае, если вы все-таки расскажете все Владимиру, вашему мужу, и он решит меня убрать… А если вы ему расскажете, он так и решит, и вы его не отговорите. Так вот, даже в том случае, если меня убьют, ничего хорошего из этого не выйдет. Я представил вам копии материалов. Подлинник записи разговора лежит в месте, откуда его тотчас же заберут и отправят куда полагается, если со мной что-то случится. Это понятно, многоуважаемая Наталья Михайловна?
Наташа еле заметно кивнула.
– Да, чуть не забыл, – спохватился Краснов. – Фотографии можете оставить себе. Посмотрите на досуге повнимательнее. Вы же за них заплатили.
Он поднялся и, чуть наклонив голову в подчеркнуто вежливом прощальном жесте, добавил:
– Всего наилучшего. Не пытайтесь искать меня и звонить ко мне на работу. Это лишнее. Ровно через месяц я сам позвоню вам. И тогда мы решим, как нам наименее болезненно расстаться и навсегда забыть о существовании друг друга.
Исполнив этот романтический пируэт, детектив Краснов ретировался.
Глава 6
РАБОТА
Свиридова не пошла домой. Вместо этого она направилась к Ленке Любимовой. Пожалуй, с ее расторопностью, ушлостью и умением легко срывать деньги, она единственная могла что-то посоветовать Наташе. Помочь.
К тому же Наташа не хотела видеть Влада. Просто потому, что не знала, как она воспримет его. Еще до конца не поверила в то, что он способен убивать, вот так – хладнокровно и цинично, как рубить виноградные лозы, – а потом, фактически не забыв плотного и надежного ощущения пистолета в ладони, тащиться к блядям и купаться в их обществе, как в теплом джакузи.
Она не хотела верить – но факты были слишком беспощадны.
Увидев Наташино полотняно-белое лицо, Ленка ахнула и потащила подругу на кухню, где Наташа одним духом хлопнула водки и Ленка за компанию. Придерживая пальцами сведенное судорогой горло, гостья хотела было выдавить из себя короткий и ошеломляющий рассказ, но вместо этого просто сказала:
– Понимаешь, Ленка, тут такая ситуация. Я не шучу. Мне через месяц нужно двадцать пять тысяч.
– А ты что, у Влада не можешь попросить? У него и больше найдется.
– Ты не поняла. У него мне просить нельзя. К тому же мне нужно двадцать пять тысяч – но «зеленых».
Ленка подняла на Свиридову округлившиеся глаза, хотела что-то сказать, но от наведенного на нее взгляда неподвижных Наташиных глаз ей внезапно стало жутко.
– Да ты че, мать? – пробормотала Ленка. – Правда, что ли? Полсотни «тонн»? Да это же… Зачем тебе такая прорва «бабок»?
27 
