48 
– Как так – не пустят? – не поддавалась та на уговоры.
– Мама, – подлетел Шурик, – врач же сказал: папе сделали укол, он спит. Дал тебе телефон. Позвоним завтра.
– Я с утра могу подъехать прямо сюда, – сказал Игорь Георгиевич.
– Пойдем, – Шурик приобнял мать за плечи и повел по коридору.
Зам Снежина, Танин и Юля двинулись следом. Когда Элла Юрьевна, Шурик, Игорь Георгиевич и Юля уселись в «Мерседес», Танин все еще стоял на небольшой площади перед больницей и смотрел, как черная махина плавно трогается с места. Перед этим в гардеробе он еще раз обратился к Игорю Георгиевичу с просьбой о разговоре, но тот, сославшись на занятость, предложил Китайцу позвонить ему в понедельник.
Проводив взглядом «Мерседес», Танин вернулся в джип.
– Ну что? – Перепелкин сгорал от любопытства.
– Ничего. Язва поджелудочной железы вроде бы. Не нравится мне все это.
Танин закурил.
– Почему не нравится? – пожал плечами Перепелкин. – Константин Семенович – человек уже немолодой. В его годы и не то еще заболит.
– Слишком все вовремя происходит, – задумчиво произнес Танин. – Из двух людей, которые пытаются организовать ярмарку, где продавалась бы продукция их предприятий по заводским ценам, один погибает, а у другого – язва.
– Ладно, Китаец, – хмыкнул Алик, – поехали, упадем в какой-нибудь кафешке, и за рюмкой супа я тебе кое-что расскажу. А потом ты решишь, стоит ли со мной дружить.
– Заедем только во Дворец культуры, – Танин щелчком выбросил окурок в окно, – здесь больше делать нечего.
Оставив машину прямо у главного входа, Китаец быстро прошел в зал, где действо было в самом разгаре: участницы конкурса дефилировали в купальниках. Он нашел Ольгу на своем месте и, чтобы не мешать очередной раз зрителям, показал ей жестами, чтобы она вышла в проход.
– Куда ты пропал? – морща нос, спросила Ольга.
– Я должен срочно уехать, – озабоченно произнес он. – Могу подбросить тебя домой сейчас, или потом тебе придется добираться самостоятельно.
– А ты куда?
– У меня дела.
– Тогда отвези меня домой, – вздохнула она.
* * *
Танин доставил Ольгу к ее дому, вяло попрощался и сел в машину.
– Куда поедем? – спросил он Алика.
– Ты знаешь, здесь недалеко есть одно местечко, – таинственно произнес Алик, – называется «Старая лошадь». Поехали покажу.
Танин тронул машину.
– «Старая лошадь»? – переспросил Китаец. – А что же там наливают, интересно?
– Не то, о чем ты подумал, – усмехнулся Алик. – К тому же там прекрасная музыка.
– Может, поедем ко мне? Возьмем коньячку, закуски. Лимон у меня есть, музыка – тоже.
– Нет, Танин, – покачал головой Перепелкин, – когда я отдыхаю, мне нужно, чтобы за мной ухаживали. А у тебя кто будет за мной ухаживать, ты?
– Ладно, поехали, – согласился с доводами Алика Танин.
* * *
В баре «Старая лошадь», куда Перепелкин привел Китайца, было довольно тесно. Они с трудом отыскали свободный столик в самом конце зала, и к ним тут же подошла официантка.
Пока его приятель делал заказ, Китаец осматривал помещение. Это был небольшой уютный зальчик со сводчатым потолком, выдержанный в стиле американского салуна, в которых любили проводить время первые переселенцы. Вдоль одной стены размещалась стойка, за которой бармен в ковбойской шляпе смешивал коктейли. Другие стены украшали различные ковбойские атрибуты вроде лассо, сапог со шпорами, бутафорских пистолетов и таких же шляп, какая была на голове у бармена. Играла негромкая музыка в стиле фанк, фолк и рок. К удивлению Китайца, публика была довольно солидная, за исключением двух молодых пар, которые смогли позволить себе такое дорогое удовольствие.
Официантка в пышной цветастой юбке до колен и в «казаках» принесла на подносе заказ: две пузатые рюмки с коньяком и блюдо с закусками.
– Спасибо, куколка, – улыбнулся ей Перепелкин.
– На здоровье, – ответила она, одарив Китайца долгим заинтересованным взглядом.
– Может, стоило сразу заказать побольше, – процедил Танин, когда она удалилась.
– Мы же отдыхаем, Танин, – развел руками Перепелкин. – Пусть за нами ухаживают. А выпьем мы столько, сколько нам будет нужно. И еще немного сверх того.
– Ладно, черт с тобой, – усмехнулся Китаец, поднимая рюмку и грея ее в руках. – Ты что-то собирался мне поведать.
– Я и не отказываюсь, – зажигательно улыбнулся Перепелкин.
– Только сначала выпьем.
48 
