67 
Чайник быстро закипел. Дед щедро сыпанул в заварочник из пачки и накрыл чайник льняной салфеткой.
– А ты, паря, казах, что ли? – пристально глядя на Танина, спросил он.
– Не совсем, – Танин улыбнулся, – я наполовину китаец.
– Во как! – воскликнул дед. – То-то я смотрю, нерусский. И как там у вас, в Китае? Такой же бордель, как в России?
– Дядя Тимофей, – снисходительно улыбнулась Юля, – Владимир Алексеевич давно уже не был в Китае.
– Да, – подтвердил Китаец, – очень давно.
– Ну, пейте, – со вздохом сказал Тимофей Иванович, и первым наполнил свою чашку.
Все принялись пить чай. Юля и Перепелкин изредка поглядывали на Китайца, словно чего-то ожидая от него, но тот сидел с непроницаемым лицом.
– Дядя Тимофей, – не выдержала наконец Юля, – Роман ничего на оставлял вам… на хранение?
– Хм, – усмехнулся старик, – а я-то думаю, говорить вам или нет?
Он, кряхтя, поднялся, достал из шкафа прямоугольную металлическую коробку из-под конфет и поставил ее на стол.
– Вот, – сказал он, – ни разу ее не открывал. Даже не знаю, что там.
– Бомба для господина губернатора, – Китаец пододвинул коробку к себе и снял крышку.
Испугавшись, старик невольно отпрянул от стола.
– Не пугайся, Тимофей Иванович, – успокоил его Танин, – это мы, китайцы, так шутим.
В коробке оказалась толстая зеленая папка, битком набитая бумагами. Вынув ее, Китаец разложил бумаги на столе. Алик и Юля наклонились к нему.
– Что, вот так все просто? – улыбнулась Юля. – И что же теперь?
– Не думаю, что все так просто, – Китаец внимательно рассматривал документы.
Перепелкин снимал самые важные из них на пленку.
– Теперь мы должны заставить говорить Гортуна, – продолжил Китаец. – Кстати, это по его приказу убили Романа. Но ведь тебе нужны доказательства? – Он полувопросительно-полуутвердительно посмотрел на Юлю.
– Я тебе верю и так, – потупилась она.
– Это не имеет значения. – Китаец рассортировал документы и положил их в коробку. – Думаю, мы можем идти.
Они тепло попрощались со стариком и тронулись в обратный путь. Китаец и Юля шли молча, Перепелкин же был на взводе: постоянно пытался хохмить, запевал какие-то строчки из известных шлягеров и радовался хорошей погоде. Перед началом подъема он забежал вперед и направил на своих спутников объектив аппарата.
– У тебя же нет вспышки, деятель, – усмехнулась Юля, машинально поправляя волосы.
– Обижаете, барышня, – заметил Перепелкин, – это новейшее достижение фотомысли – просветленная оптика. Снимает в дождь, туман, против солнца, под водой и в почти полной темноте, – он сделал несколько кадров. – Под водой – это я загнул, конечно, нужен водонепроницаемый бокс, а все остальное – правда. Знаешь, сколько я отвалил за эту технику?
– Посмотрим, что у тебя получится, – недоверчиво пробормотала Юля.
Они поднялись до самой вершины холма, на котором оставили «Массо», и уже шли лесом, когда Китаец остановился у придорожных кустов.
– Идите вперед, – шагнул он в сторону, – я вас догоню.
– Что, приспичило? – усмехнулся Перепелкин, проходя мимо.
Китаец догнал их почти у выхода из леса.
– Ну как, – снова подколол его Алик, – полегчало?
– Намного легче, – улыбаясь, ответил Китаец.
Луна скрылась за облаками, и в лесу почти ничего не было видно. Когда они вышли из леса, Китаец сразу же понял: что-то не так. «Массо», оставленный им неподалеку, находился на том же самом месте, но чуть поодаль возвышались еще два темных пятна, которых раньше не было. Они сделали еще несколько шагов к джипу, и в глаза ударили мощные пучки света, полностью ослепив их.
– Не дергайтесь, будем стрелять! – Китаец узнал голос Гортуна. – Явились, наши голубки.
Все замерли, заслоняя глаза от огней фар, свет которых бил им в лицо. Юля охнула и сделала шаг к Китайцу.
– Всем – руки за голову! – заорал Гортун. – Живо!
Впереди задвигались черные тени, лиц невозможно было разобрать. Китаец сумел насчитать как минимум пятерых. У двоих или троих были короткоствольные автоматы. Китаец с товарищами оказался в перекрестье света фар двух машин. Если бы он был один, можно было бы попытаться рвануть в сторону, скрыться в темноте, раствориться. Но с ним были еще двое, поэтому он подчинился.
– Э-э… Миша, – раздался еще один голос, – коробка у него в руке.
Голос этот Китаец сразу узнал: это был не кто иной, как владелец двадцати трех процентов акций ОАО «Тарасовспирт», шатен с остроносым испитым лицом – Рудольф Валентинович Куницын.
67 
