очень нудно 
83 
Когда я вышел, «Алко» летел посередине моря-океана, и след дикарей простыл на холодной утренней воде. Только Себастьян Перрейра тренировался в меткости кидания топора на пустой палубе.
XXI
Мы снова двинулись по морю, повторяя путь и след цветка в проруби.
На горизонте перед нами — На горизонте зашевелилось яйцо Пантагрюэля. Это было действительно огромное яйцо, а что до Пантагрюэля, то тут я, пожалуй, погорячился.
Но чем-то яйцо мне всё же не понравилось.
Всем остальным оно тоже не понравилось — но совершенно иным, необычным способом.
— Последнее время меня ужасают яйца, — сказала Всадница без Головы.
— Это вряд ли яйцо Алканоста, не может же у него быть такой яйцеклад, — рассудил наш Капитан.
Мы помолчали, опасаясь поддерживать такую круглую и скользкую тему.
— Всякие бывают яйца, — нарушил молчание Кондратий Рылеев и открыл огромную книжку. — Давайте я расскажу, что и куда нельзя засовывать…
— Фу! — отворотились мы от него.
— Ничего подобного. Это описание микроволновых печей. Здесь что не строчка, так предупреждение о яйцах. Итак, яйца бывают скорлупные и безскорлупные…
Мы тут же уснули и во сне высадились на берег. Будь мы в умеренно трезвом уме и сколько будь не злой памяти, мы бы этого не сделали.
…резаные, а так же яйца целые, цельнокупные и интактные. — произнёс над нашими ушами Рылеев, захлопывая свой талмуд. — Но что это за яйцо, я совершенно не понимаю.
Мы подняли голову. Яйцо на вершине горы действительно было странным. Для начала, оно было плоским.
Себастьян Перрейра первым опомнился и сплюнул себе под ноги.
— Дурак ты, Кондратий. Это ж не яйцо. Это ж бубен.
— Что? Что?! — заволновались мы.
— А то. — Перрейра мрачно посмотрел на нас. Сейчас нам в бубен и настучат. Место тут такое. Я про него в лоции читал. Да хорошо, если только в бубен. А ведь могут стереть в порошок и останется от вас мокрое место… Или выведут в чисто поле, поставят лицом к стенке и пустят пулю в лоб. Да.
И тут же из-за холма выскочила толпа дюжих молодцов и настучала нам всем в бубен. Когда мы, отряхиваясь, встали с песка, то даже удивились, как ловко это у них вышло.
— Да-с. Странно, — заметил капитан, поправляя кружевной китель. — Могли бы быть повежливее. Всё-таки с нами дама.
Мы оглянулись. Всадницы без Головы с нами не было.
— Положение — хуже губернаторского, — заметил Себастьян Перрейра. — Мало того, что в бубен настучали, так ещё и бабу спёрли.
Делать было нечего. Даму надо было выручать.
Мужское наше начало воспряло, глаза наши вспыхнули, плечи встали к плечу, а спина к спине — и в таком виде мы двинулись за холмы.
Приблизившись к гребню, мы повысовывали головы. Там, за холмами, и без нас кипела потасовка. Добрые молодцы вовсю утюжили кого попало и воротили друг другу нос.
Некоторые уже лежали костьми без задних ног, а кто-то и без передних.
Вокруг ломали копья и калили атмосферу, клали на одну лопатку и клали на обе.
Всадница без Головы с тоской смотрела на всё это, раскачиваясь в кресле-качалке.
— Надо направить кого-то на разведку, — сказал Капитан, засунув голову обратно за гребень холмов. Он вырвал из-за пояса пистолет, так что золото с кружев разлетелось повсюду, и юнга бросился его собирать.
Я вызвался первым. Но Кондратий Рылеев, к моему удивлению, проскочил вперёд, и вот уже мы видели его, спускающимся по тропинке вниз.
И вот он уже исчез в куче пыльных тел.
Прошло минут пятнадцать.
Мы послали нового бойца. Я тоже выступил вперёд, но с не меньшим удивлением увидел, как вниз по тропинке спускается наш Носоглоточный.
Он вернулся с бланшем под глазом.
Потом вниз сходил юнга и вернулся с шишкой в ухе. Шишка была еловая, и юнге было заметно не по себе. Мы поняли, что там действительно чистят рыло, стучат в табло, лупят в харю, метелят, лупят и фигачат. Это меня уже начало настораживать.
Наконец, туда же, в пекло ушёл Боцман Наливайко.
Он вернулся обратно через полчаса, потирая разбитые в кровь костяшки домино.
— Набил там цену. Тьфу! Не цена, а зверь, оскал капитализма. Но дело серьёзное — они там гоняют лодыря. И лодырем у них наш Рылеев.
Надо помогать товарищу — он махаться не мастак. Только баклуши и бил, а супротив человека ни разу.
И с гиканьем и свистом, спина к спине, мы повалили вниз.
83 
