25 
На несколько мгновений воцарилась тишина, потом Прайс откинул голову назад и рассмеялся. Клинтон смотрел на нее, его рот искривился, лицо побагровело.
— Тупая сука!
— Молодец! Умная девочка! — проговорил Прайс сквозь смех. — Боже, я люблю тебя! Я даже прощу тебе все, что ты со мной сделала, хотя ребята из управления будут до конца моей жизни отпускать шуточки по поводу того, как прекрасная маленькая блондинка взяла меня в плен.
Хоуп посмотрела в эти смеющиеся голубые глаза, в которых от смеха уже выступили слезы, и не смогла сдержать улыбку.
— Наверно, я тебя тоже люблю, но это не означает, что я тебя развяжу.
Клинтон взял себя в руки и сказал:
— Мэм, он пытается сделать из вас дуру.
— Мэм? — переспросила она. — Минуту назад вы называли меня по-другому.
— Я извиняюсь. Я просто потерял терпение. Мне больно смотреть на то, как вы выслушиваете все эти дешевые фразы, которые у него всегда наготове для первой встречной. Что мне сделать, чтобы убедить вас в том, что он лжет? — Он шумно вздохнул.
— Вы ничего не можете сделать, поэтому лучше поберегите слова для более подходящего случая, — вежливо сказала она. Через полчаса Клинтон сказал:
— Мне необходимо воспользоваться вашим туалетом.
— Можете помочиться не снимая брюк. — Она как-то не подумала об этом возможном затруднении, но тем не менее не собиралась развязывать ни одного из них.
Она извиняющимся взглядом посмотрела на Прайса, он кивнул ей в ответ:
— Со мной пока все в порядке. Но если телефон не отремонтируют до вечера, мне, видимо, придется попросить у тебя цветочную вазу.
Она принесла бы, подумала Хоуп. Ее не затруднило бы оказать Прайсу такую услугу. Она взглянула на Клинтона — ни за что, она бы не справилась с отвращением, даже если бы пользовалась пассатижами.
Хоуп поднимала телефонную трубку каждые полчаса. Солнце постепенно скрывалось за горами. Клинтон беспрестанно ерзал на стуле и, похоже, был в отчаянии. Прайсу наверняка тоже было неудобно, но он старался не подавать виду. Он улыбался Хоуп каждый раз, когда ловил ее взгляд, хотя разбитое лицо делало улыбку больше похожей на гримасу. В сумерках, когда она в очередной раз подняла трубку, она услышала длинный гудок, — Есть! радостно воскликнула Хоуп и открыла записную книжку, чтобы найти телефон полиции.
Прайс назвал ей номер, и хотя она и так была почти уверена в том, что он говорил правду, в это мгновение она уже не сомневалась. Ее лицо осветилось радостью, и она широко улыбнулась Прайсу, набирая номер.
— Департамент полиции, — ответил бодрый мужской голос.
— Алло, это Хоуп Бредшоу, лыжная база "Крессент-Лейк". У меня здесь два человека. Один — Прайс Таннер, другого зовут Клинтон. Каждый утверждает, что он — помощник шерифа, а другой — убийца. Вы мне не скажете, кто из них кто?
— Черт побери! — загремел голос — Черт! Извините, я не хотел ругаться. Вы сказали, что у вас и Таннер, и Клинтон?
— Да. Кто из них помощник шерифа?
— Таннер. Но в каком смысле они у вас? То есть…
— Они оба у меня под прицелом, — сказала она. — Как выглядит Таннер? Какого цвета у него глаза? Голос в трубке был явно в замешательстве Глаза? Э… Он примерно шесть футов два дюйма ростом, вес примерно двести фунтов, темные волосы, голубые глаза.
— Спасибо, — ответила Хоуп, благодарная полицейским за то, что они могли давать такие исчерпывающие описания внешности. — Вы бы хотели поговорить с Таннером?
— Да, мэм, конечно!
Взяв телефонный аппарат в руки, она понесла его к Таннеру, но провод оказался слишком коротким.
— Одну минуту, — сказала она в трубку и положила ее рядом с телефоном.
Она побежала в кухню за своим разделочным ножом. Вернувшись к Прайсу, она встала на колени и разрезала галстук, стягивающий его запястья. Затем занялась связанными ногами. Потирая запястья, он сказал:
— Тебе нужен радиотелефон или телефон со шнуром подлиннее.
— Я займусь этим в следующий раз, когда пойду за покупками, — сказала она, освобождая его лодыжки.
Кухонный телефон был ближе, хотя его провод тоже был слишком коротким. Мышцы его затекли, и он с трудом заковылял к телефону.
— Таннер у телефона. Да, все под контролем. Я дам полный отчет, когда вы сюда доберетесь. Дороги расчищены? Хорошо. — Он повесил трубку и подошел к ней. — Дороги все еще завалены, но они возьмут снегоуборочную машину. Они будут здесь через пару часов.
25 
