128 
Она чувствовала, как прозрачная белизна омывает ее со всех сторон. Нет, то не была энергия последних минут Мерилин, наполненных ужасом, болью и борьбой за жизнь. Это была энергия того, что пришло затем. И самое удивительное заключалось в том, что это белое облако Марли отнюдь не вытащила из глубины слоев. Оно пришло не из прошлого, а появилось возле нее минуту назад.
Марли не слышала голоса, не слышала слов. Но она знала, что Мерилин больше не страдает, она обрела покой. Было лишь ощущение некоей незавершенности. Душа Мерилин не хотела отлетать, ибо еще не восторжествовала справедливость, не обозначилось равновесие. Мерилин не могла покинуть этот мир, потому что убийца был по-прежнему на свободе и по-прежнему выслеживал невинных женщин.
«Не волнуйся, — сказала Марли самой себе. — Он допустил промах, и теперь Дейн его поймает».
Но это, пусть и уверенное, пожелание ничего не меняло: Мерилин ждала.
Какой-то шум стал проникать в сознание Марли. Он раздражал своей настойчивостью. Инстинктивно узнав источник этого шума, она проговорила машинально в пустоту: «Я должна идти. Он зовет меня».
Ей не хотелось выходить из этого состояния безмятежного покоя, она колебалась. Белое облако на прощание еще раз мягко коснулось ее.
— …Марли! Черт возьми, да ответь же ты мне!
Она открыла глаза и увидела перед собой разъяренное и одновременно обеспокоенное лицо Дейна. Он тряс ее за плечи, и голова Марли моталась из стороны в сторону. Почувствовав головокружение, она зажмурилась.
— Хватит! — крикнула она.
Он перестал трясти ее и обнял. Она почувствовала его учащенное и тяжелое сердцебиение. Голова ее лежала у него на груди. Он настолько крепко прижимал к себе Марли, что ей было даже больно.
— Что с тобой стряслось? — не унимался он. — Что случилось? Полчаса стояла на месте, как статуя! Не отвечала мне… Даже глаза не открывала…
Марли обвила руками его шею.
— Прости, — прошептала она. — Я не слышала, погрузилась в себя…
— Нет, крошка, это не «погрузилась», это по-другому называется. Ты была в трансе, и мне это совсем не нравится! Ты больше этого не делай, ясно?
Марли поняла, что здорово напугала его. Любому сильному человеку, мужчине, это не понравится. В своем гневе он даже назвал ее «крошкой». Впервые после того раза, когда она сказала, что не любит, когда к ней так обращаются.
Он склонил к ней голову и уткнулся лбом в ее волосы.
— Зря я тебе предложил эту поездку, — пробормотал он. — Пойдем отсюда.
Но детектив есть детектив, и когда они спускались по лестнице, он как бы неохотно спросил:
— Что-нибудь почувствовала?
— Нет, — тихо ответила Марли. — Ничего такого, что могло бы помочь.
Она не стала рассказывать ему о своем контакте с Мерилин, душа которой, несмотря на покой и безмятежность, пребывала в напряженном ожидании. Смолчала потому, что это не имело никакого отношения к расследованию. Это было что-то очень личное, только между ней и Мерилин. Ведь Марли тоже можно было назвать жертвой той же злой силы.
Дейн открыл входную дверь, и она вышла на свежий воздух. Сноп яркого света тут же брызнул ей в глаза, на мгновение ослепив. Марли замерла на месте. Ее мгновенно окружили какие-то люди.
— Чери Ван, корреспондент телекомпании «WVTM-TV», — представилась какая-то молодая женщина. — Нам стало известно, что департамент полиции пользуется услугами экстрасенса по имени Марли Кин в деле поимки Мясника из Орландо. Марли Кин, это вы и есть?
После этого Марли сунули прямо в лицо черную шишечку микрофона.
Она потрясенно уставилась на стройную, модно одетую журналистку и на крепкого мужчину в шортах, который с камерой на плече стоял позади нее. У обочины был припаркован фургон с эмблемой телестанции. Толпа зевак, привлеченная телесъемками, стала быстро увеличиваться. Дейн встал перед Марли.
— Детектив Холлистер, — рявкнул он. — Вы пересекли оцепленную зону. Вам придется немедленно ее покинуть. Немедленно!
Но упрямая мисс Ван ловко увернулась от него и снова сунула свой микрофон Марли в лицо.
— Это вы экстрасенс?
Необъятный поток чужих эмоций захлестнул Марли. Она не могла прочитать мысли Дейна, потому что у того была сильная внутренняя защита. Но честолюбивая и немного нервничающая Чери Ван была для Марли вся как на ладони. Марли даже не потребовалось прилагать усилия: мысли молодой журналистки выплеснулись ей в лицо сами.
Шок был мощнейшим. Марли душило горькое осознание предательства. Ей стало ясно, кто выставил ее на что всеобщее обозрение. Только он знал, что ее в эту минуту можно будет застать здесь!
128 
