3 
— Милостивый Боже, помоги, — шепотом взмолилась пленница.
Нет, ни в коем случае нельзя позволить алчному вождю получить в свое распоряжение щедрый край с красивым названием Ним-Аллэн. Это ее наследство, ее драгоценное приданое — единственное, что осталось от отца.
Несмотря на изнеможение, заснуть Мейрин никак не удавалось. Оставалось одно: лежать на одеяле возле костра, неистово сжав деревянный крестик, и молча молить Господа, чтобы послал силы и мудрость. Вокруг храпели воины, однако часовые бдительно несли караул. Побег казался немыслимым: Мейрин отлично понимала, какую ценность представляла для этих людей; должно быть, на нее рассчитывали, как на огромное состояние. Но с другой стороны, именно это обстоятельство и гарантировало жизнь. Да, никто не посмеет поднять на нее руку. Следовательно, если попытка скрыться закончится неудачей, ничего страшного не произойдет. А вот в случае успеха…
В бесплотных размышлениях прошел час, а может быть, и больше. Внезапно за спиной послышался неясный шум. Мейрин в тревоге приподнялась и настороженно посмотрела в темноту. Сонные солдаты вскочили, схватились за оружие, но в этот миг из-за кустов донесся детский плач.
Один из дневальных притащил за шкирку маленького щуплого мальчика и, как котенка, бросил в круг тусклого света. Ребенок испуганно сжался в комочек и беспомощно притих. Воины встретили добычу громоподобным хохотом.
— Это еще что за зверь? — недоуменно осведомился Финн.
— Пытался украсть лошадь, — коротко сообщил дневальный.
Искаженное гневом лицо предводителя превратилось в демоническую маску, особенно страшную в красных отсветах огня. И все же мальчик — а на вид ему трудно было дать больше семи-восьми лет — упрямо задрал подбородок, словно вызывая грозного противника на бой.
— Дерзкий щенок! — прорычал Финн и замахнулся на пленника.
Мейрин стремительно метнулась к ребенку и успела принять удар. Голова закружилась. Падая, она схватила мальчика и крепко прижала к груди, стараясь прикрыть собственным телом.
Парнишка отчаянно брыкался и что-то кричал по-гэльски. В попытке освободиться он нечаянно стукнул головой по пострадавшей щеке, и от острой боли у Мейрин потемнело в глазах.
— Тише, тише, — прошептала она на древнем языке. — Успокойся. Ни за что не дам тебя в обиду.
— Отойди от него! — в ярости прорычал Финн.
Но Мейрин и не думала подчиняться, а лишь крепче обняла мальчика. Тот, кажется, понял, откуда исходит настоящая угроза, и перестал сопротивляться. Финн грубо схватил Мейрин за волосы и жестоко дернул, однако ничего не добился: упрямая негодница еще крепче сжала в объятиях маленького вора.
— Для начала придется убить меня, — невозмутимо заявила она, морщась от боли.
Дикарь с проклятием ослабил хватку, отступил на шаг и изо всех сил ударил Мейрин. Она скорчилась и застонала от боли, однако продолжала закрывать собой ребенка.
— Финн, хватит! — не выдержал один из воинов. — Не забывай, что девчонка нужна господину живой.
Предводитель выругался и отошел.
— Пусть пока обнимает своего оборванца. Все равно скоро выпустит.
Мейрин подняла голову и бесстрашно заглянула в налитые кровью глаза бандита.
— Только троньте его, и я немедленно перережу себе горло.
Финн хрипло расхохотался.
— Блеф, милашка! Если хочешь торговаться, то для начала научись правдоподобно врать!
Мейрин медленно поднялась, встала в футе от огромного воина и посмотрела с таким искренним презрением, что великан не выдержал, заморгал и отвел взгляд.
— Блеф, говоришь? — тихо переспросила она. — А вот я так не считаю. На твоем месте держала бы подальше все острые предметы. Думаешь, не знаю, что меня ждет? Кэмерон будет насиловать меня до тех пор, пока я не понесу, ведь тогда он получит право на Ним-Аллэн. Да лучше умереть!
Финн прищурился.
— Сумасшедшая!
— Не исключено. Но в этом случае советую опасаться еще больше: любой острый предмет может случайно застрять у тебя между ребер.
Дикарь махнул рукой.
— Ладно, так и быть. Оставь мальчишку себе. Дункан быстро разберется и с ним, и с тобой. Жалеть воров у нас не принято.
Мейрин пропустила угрозу мимо ушей и повернулась к мальчику. Тот съежился, словно хотел раствориться в темноте, и посмотрел на спасительницу с затаенной надеждой.
— Пойдем, — позвала она. — Если лечь поближе и прижаться друг к другу, то одеяла хватит на двоих.
3 
