19 
Должна сказать, что как раз по этому поводу переживания мои были напрасны: плана-то и не было у меня.
Абсолютно никакого.
Да и откуда взяться плану, когда главного героя нет, а без героя нет и характера, а без характера как узнаешь чего ждать?
Самый тяжелый труд, это интеллектуальный. Вымотал он меня так, что заснула, как умерла — даже снов не видала.
Утром, едва открыла глаза, сразу же погрузилась в отчаяние.
В такое отчаяние погрузилась, что словами нельзя передать. Мозги от горя сразу же отключились, и всеми мыслительными процессами завладело сердце.
“Что сидишь? — сказало мне оно. — Отправляйся к Владимиру Владимировичу, пока он не передумал.”
Я попыталась возразить: “Не знаю же ничего, нет же у меня плана!”
“Какой там план, — рассердилось сердце. — Всю жизнь без плана выкручивалась, а тут вдруг закапризничала!”
“Боже, — подумала я, — даже сердце умнее меня. Иди отсюда, говорит!”
Как тут не согласиться?
И я пошла.
Глава 9
На этот раз Владимир Владимирович смотрел на меня настораживающе приветливо, что называется, разлетелся ко мне душой.
— Согласна сотрудничать, — сходу сообщила я, не желая его разочаровывать.
— Очень хорошо! — обрадовался Владимир Владимирович. — Рассказывайте, как это должно произойти.
— Этого не знаю сама, — вынуждена была признаться я. — Приказали каждый четверг в одиннадцать часов с Арбатских ворот двигаться по Новому Арбату в сторону “Дома книги”.
Поскольку к ответу на вопрос я готова не была, то и ляпнула первое, что пришло в голову. Почему пришел в голову этот маршрут? Его я частенько любила проделывать, таким образом действительно двигаясь от своего дома к “Дому книги” в желании полюбоваться на свои две книги, изданные новым тиражом. Мой настоящий маршрут, конечно же, был значительно длиннее, поскольку дальше от “Дома книги” находится и мой родной дом, но какое это имеет значение?
Однако, сообщение Владимир Владимировича расстроило.
— От Арбатских ворот к “Дому книги” и все? — спросил он.
— И все, — подтвердила я и, чтобы немного его приободрить, добавила: — Думаю, на этом коротком отрезке меня кто-нибудь из БАГа и окликнет, если я не узнаю связного сама: не исключено, что он же и выдавал мне инструкции. Как только я к нему подойду, так сразу его и хватайте.
— Ни в коем случае! — Владимир Владимирович даже замахал на меня руками, боже, какой эмоциональный.
— Что? Хватать не будете? — удивилась я.
— Связной нам нужен для того, чтобы выйти на других членов этой организации.
— В таком случае должна вас предупредить: не вздумайте совать мне в одежду подслушивающие устройства. БАГ — организация небедная, упакована всеми новинками и слежку заметит вмиг. Придется вам наблюдать за нами с приличного расстояния и никакой записи разговора со связным.
Владимиру Владимировичу моя ремарка не понравилась. Он испытующе посмотрел на меня и напомнил:
— Ваш ребенок у нас.
Я кивнула, а сама подумала: “И поэтому я спокойна. Вы же не террористическая организация. Что плохого вы сделаете моему ребенку? Гораздо хуже будет ему, если я останусь у вас и не найду мужика в фуфайке.”
Потрясая своей проницательностью, Владимир Владимирович продолжил мысль:
— Новый Арбат неудобная для такого мероприятия улица. Вести вас придется с приличного расстояния, поэтому хочу предостеречь от глупостей. Если вы собираетесь сбежать, то…
Я не дала ему договорить и, демонстрируя покорность, заверила:
— Никуда не побегу. Подумайте сами, куда мне бежать? Я женщина домашняя, привыкла к комфорту, мне даже спрятаться негде, тем более, что убегая от вас, прятаться придется до конца своих дней. Положитесь на мою рассудительность.
Владимир Владимирович несколько успокоился, но все же напомнил:
— Где же ваша рассудительность была, когда вы решились покуситься на жизнь президента? Надеюсь, понимаете как нелегко вам верить.
— Нелегко, согласна, и все же тому были веские причины, которые излагать не буду. Поверьте, речь шла о жизни.
— Вы же говорили, что только о карьере.
— Не хотела вас пугать.
Не знаю, устроил его мой ответ или не устроил, но тему он сменил — перешел к разработке предстоящей операции. Несколько часов он накачивал меня легендой — должна же я была убедить членов мифического БАГа, что мне удалось уйти от спецслужб.
Легенда мною усваивалась нелегко, потому что по привычке я все время сбивалась на творчество, все хотела добавить что-нибудь и от себя. Владимир Владимирович, какой умница, проявил терпение и своего драгоценного времени не пожалел. Худо-бедно дело двигалось. Когда же я наконец усвоила эту ненавистную легенду, и голова моя раскалывалась от избытка информации, оказалось, что все это лишь прелюдия.
19 
