32 
– Почему женщина, едва получив приглашение прогуляться, уже начинает мечтать о «съеме»? Почему все так примитивно?
– Это не примитивно, это – исторически сложившиеся, древние сексуальные инстинкты, доставшиеся нам от наших предков. Вечер у меня свободен, – усмехнулась Инга, мысленно удивляясь, с какой легкостью она согласилась на прогулку с незнакомцем. И предупредила: – Только мне бы не хотелось напрасно обнадеживать вас призом в виде короткого страстного романчика. Меня мужчины, знаете ли, интересуют мало.
– Ого! Даже так? – Парень от неожиданности присвистнул, и Инга с удовольствием отметила обескураженное выражение его лица. – Но я приглашаю вас всего лишь на прогулку, не более.
– Ну раз вам интересна безрадостная перспектива пустых «бесед при луне», тогда… Как вы сказали, в десять возле калитки?
– В десять. Возле калитки. – Парень поклонился. – Меня зовут Макс.
– Я – Инга, – представилась она и, прежде чем уйти, заметила: – Только учтите, я панически боюсь мотоциклов. Надеюсь, наша прогулка будет пешей?
– Несомненно, – заверил ее Макс.
– А вот это уже становится интересным…
Мужчина, задумчиво теребя пальцами гладко выбритый подбородок, неторопливо расхаживал взад-вперед по беседке. Подобных беседок в городском парке было множество, и они, облюбованные ценителями тенистых уголочков, практически никогда не пустовали. Как правило, укрытия от солнца искали местные жители, а курортники, проехавшие не одну сотню километров ради южных лучей, предпочитали в качестве ареалов обитания набережную и пляжи.
– То, что вы мне сейчас рассказали, вносит некое разнообразие в наши «рабочие будни», а? Как вы считаете? Значит, эта странная дружба продолжается. И, похоже, крепнет…
– А эта… не послужит помехой? – заботливо спросил второй собеседник, младший по возрасту. Он наблюдал за расхаживающим по беседке человеком с некоторой тревогой, ожидая, что в этот раз, как и в прошлый, вместо благодарности за доставленную информацию он получит выговор.
– Не думаю. – Мужчина прекратил расхаживать и, остановившись посреди беседки, повернулся к своему собеседнику. – Что она собой представляет, чтобы послужить серьезной помехой? Впрочем, раз попала в поле зрения, понаблюдай и за ней, голубчик, тебе это не составит особого труда.
– А когда мы перейдем к действиям?
– Позже, дорогуша. – Мужчина в возрасте снисходительно улыбнулся. – Я еще не готов вплотную заняться ею. Да и она– не готова… Может быть, то, что сейчас происходит, пойдет ей лишь на пользу. Да, я так думаю. Только будь рядом, не проворонь ничего важного.
– Я стараюсь. – Молодой мужчина заискивающе улыбнулся, рассчитывая хотя бы на похвалу, которая не замедлила последовать:
– Вот и молодец.
Свидание с Максимом не вызвало сильных эмоций. Впрочем, Инга и не ожидала от предстоящей прогулки ничего особенного, только надеялась без скуки провести время. Видимо, она уже слишком сжилась – как со второй кожей – со своим восприятием мужчин как обычных, не вызывающих особого интереса объектов. А жаль… Макс был безупречен в своем таланте галантно ухаживать за женщиной: начиная с обязательного букета белых роз и заканчивая ужином при свечах в тихом ресторанчике.
– Извини, ты не любишь предсказуемость… А я сегодня предсказуем до мелочей, действовал строго в рамках твоего нелюбимого жанра, – повинился Макс вместо первого тоста, подняв бокал с красным вином. На губах его играла чуть смущенная, виноватая улыбка. Такая улыбка, вкупе с восхищенным взглядом и галантными комплиментами, подобно наточенному кинжалу в руке опытного воина, не оставляет шансов женским сердцам. За подобную улыбку простишь страшный грех, а не то что предсказуемость романтика, и, не досчитав до десяти, кинешься в омут короткого, но наэлектризованного страстью курортного романа.
«У меня вместо сердца – часовой механизм с винтиками и болтиками», – с искренним сожалением вздохнула Инга, почти уже проклиная свое безмолвное сердце. Макс старался. Он слишком старался ей понравиться, и Инга даже почувствовала неловкость оттого, что, несмотря на все его старания, оставалась равнодушной. Она словно оказалась вне сюжета. Или – вне жанра, как, наверное, сказал бы Макс. Ради нее на сцене разворачивалась драма, а она – главная актриса – предательски покинула сцену, заняв место стороннего наблюдателя. Драма с одним актером, который пытается за двоих вытянуть сценарий и отыграть свою роль блистательно до занавеса.
32 
