очень нудно 
36 
* * *
Ой, ой, собаки все там, все собаки, наша рыжая там, все собаки.
* * *
Папу вытащили из дома ночью, и он стоял, окруженный деревенскими, одетый в одну рубашку до колен, и ежился, потому что ночь была холодная. Он что-то говорил деревенским, но деревенские говорили громче, а когда папа протянул к ним руку, его ударили по руке. Мама выбежала из дома, тоже в одной рубашке, растолкала людей и прижала к себе папу. Она оттолкнула чью-то руку с зажженной веткой, и огонь опалил лицо любопытной жене пекаря, сунувшейся в самый центр толпы. Жена пекаря закричала, и мама закричала тоже, когда ее отволокли от папы. Женщины ее успокаивали, ей говорили, что с папой просто потолковать надо мужикам, но мама дрожала в их руках и просила: отпустите меня, отпустите. Когда ее отпустили и она пробралась к папе, он уже лежал на земле, совсем не дышал. Деревенские бормотали, что он сам, стал, мол, на них кидаться, и буйный он был, и сам он… Он сам.
* * *
Мама не стала их слушать, она бросилась в дом, схватила свою маленькую девочку и, прижав ее к сердцу, бросилась бежать. Всю ночь она проплакала, сидя у воды, и обнимала девочку крепко-крепко, чтобы согреться ее теплом. Она вернулась в деревню рано утром и увидела, что вкруг ее дома лежат мертвые козы, десятки мертвых коз, и над ними поднимается запах сладости.
* * *
Она добралась до дома, перешагивая через коз. Дом был весь разорен. Деревенские вынесли посуду, и она не смогла сделать себе еды. Женщины унесли все тряпки, до последней, и ей не во что было одеться, не во что было одеть маленькую девочку. Она положила девочку на кровать и стала согревать ее своим дыханием. Подушечками пальцев она зажимала девочке ушки, чтобы та не слышала, как деревенские воют по своим козам. Мама дышала и дышала на девочку, пока не поняла, что ее дыхание холодней воздуха. И когда она поняла это, девочка закрыла глаза.
* * *
Даже дикие утки пришли к ее дому, они умирали рядом с домашними утками, и козы, которых не успели оттащить, стали не видны под мертвыми утками.
* * *
Женщины вошли в дом и увидели, что мама сидит на полу, поджав под себя ноги. Выбитые окна пустили в дом сквозняк. Кожа мамы посинела от холода. Она была совсем голой, ведь ночную рубашку она сняла с себя, чтобы укутать замерзающую девочку. Женщины обступили маму. Они дрожали и чуть не плакали, они принесли маме шерстяное одеяло, они хотели сказать: не умирай, не надо тебе умирать. Собаками, козами, утками напуганные, они сами себя уговорили: когда мама умрет, перемрут все дети в деревне, не станет детей и не станет жизни. Они укрыли маму шерстяным одеялом, но мама не шевелилась. Они толкали ее легонько и встряхивали, но мама не хотела поднимать головы. Они посмотрели ей в лицо и увидели, что в маме больше нет жизни, ей неоткуда было брать жизнь. Они тихонько завыли и выбежали из дома, каждая помчалась к себе, чтобы спрятать своего ребенка от беды.
* * *
И пока они, забравшись на чердаки и прижимая там к себе детей, плакали от страха, лес сошел со своих мест и пришел в деревню, и самые тонкие деревья обняли ослабшие стены дома и переплелись с ними, и самые большие деревья обступили их и обняли дом своими ветками, их листья пожелтели, и ветер развеял тысячи листьев над деревней. Сухие, мертвые ветви сомкнулись, и больше никто не мог войти в этот дом.
Из цикла "Сказки старой крысы"
1
Крестьяне решили убить короля и королеву. Они осадили замок. Королева испугалась, выбежала во двор, там ее схватили два пахаря и шандарахнули камнем по голове.
Король остался совсем один. Он смотрел во двор через окно спальни. Во дворе крестьяне привязывали мертвую королеву к бревну, чтобы победно им размахивать. Но бревно получилось слишком тяжелое и тогда его воткнули в землю. Косы королевы болтал ветер.
— Я совсем один, — сказал король. Он вышел в коридор: — Есть здесь кто-нибудь? — И пошел по коридору, не ожидая, в общем-то, ответа. — Кто-нибудь! Живой. Кто-нибудь есть?
Он обошел все этажи, но ни одного лакея не было в замке, ни одного министра. Он посмотрел в окно еще раз. Крестьяне поджигали яблоневый сад. Один крестьянин случайно поджег себе бороду и теперь бегал по саду факелом, оставляя за собой стену горящих кустов.
На всякий случай король проверил, хорошо ли заперты двери. Они были хорошо заперты. Но король не знал, выдержат ли они, если крестьяне пойдут на штурм с бревном. Король стал надеяться, что у них есть другое бревно, помимо того, на котором висела королева.
36 
