15 
- Имя у него есть? - продолжил допрос Норман.
- Не знаю, я не спросила.
И снова чистая правда!
Норман глядел на меня, хлопая глазами.
- Не ожидал, что ты можешь до этого опуститься.
Вот мерзавец! Такого он, значит, не ожидал, а того, что я надумаю продать с молотка его портки - ожидал??? Настала моя очередь встать из-за стола.
- А это УЖЕ не твоё дело, - жёстко заявила я, подходя к нему почти вплотную. - Если мне так захочется, я стану обслуживать здесь всех посетителей, и ты мне слова поперёк не скажешь. Это понятно? А теперь убирайся отсюда вон.
- Да мне всё равно, кого ты будешь обслуживать, - прошипел в ответ Норман. - Можешь хоть прямо здесь вон под него лечь, как последняя шлюха, только отдай мне ключ!
Он вцепился в мою сумку, стараясь запустить туда руку. Бессмысленная затея: для того, чтобы хоть что-нибудь там отыскать, нужен особый талант, тем более когда речь идёт о таком маленьком предмете, как ключ. Сумка была по-прежнему перекинута через моё плечо, и я почувствовала, что вот-вот потеряю равновесие. Злость заполнила всё моё существо, и я была уже почти готова перейти на банальнейший мордобой, но этого не потребовалось.
- Не стоило этого делать, - мрачно сказал темноволосый, крепко сжимая запястье Нормана.
Тот снова зашипел, на сей раз от боли, и расцепил пальцы, выпуская мою сумку. Я отшатнулась, а в следующее мгновение аристократ одним движением отправил Нормана в увлекательное путешествие через зал. Отлетев на несколько футов, Норман натолкнулся на стул и упал, в процессе ударившись головой о край стола. Волосы на месте удара почти сразу окрасились кровью.
Такого эффекта темноволосый, кажется, не ожидал и сам. Тем не менее в извинения не ударился и оказывать помощь не спешил, а остался стоять на месте, бесстрастно наблюдая за копошащимся на полу Норманом, сложив руки на груди.
Я прижала руку ко рту, гася чуть не вырвавшийся наружу крик. Когда Норман, застонав, схватился рукой за голову, у меня возникло неодолимое желание подбежать к нему, промокнуть рану платком и помочь подняться...Но я умею сдерживать свои желания, даже непреодолимые. Когда считаю это нужным. И потому не сдвинулась с места, молча следя за тем, как подоспевший трактирщик, для порядка поохав, помог Норману добраться до двери.
- А ты молодец, - заметил темноволосый, усаживаясь обратно на скамью. - Я за тобой наблюдал, ты чуть не бросилась к этому парню, но сдержалась. Кто готов простить близкому человеку любую подножку, сам виноват в последствиях.
- Слушай, я вовсе не нуждаюсь в твоём одобрении, - разозлилась я.
И я вовсе не считаю себя хоть чем-то тебе обязанной, безымянный темноволосый аристократ. Думаешь, я не понимаю, что Норману ты врезал вовсе не из-за меня? У тебя со вчерашнего вечера было плохое настроение, и оно требовало выхода. Ты попытался развеяться в объятиях Бетси, но это не помогло. Вот ты и нашёл себе другой способ выместить собственный негатив. Так что благодарить мне тебя точно не за что.
Начисто позабыв о завтраке, я вышла из трактира, громко хлопнув дверью. Брюнет равнодушно пожал плечами и кликнул трактирщика.
Глава 3.
Летучка состоялась неделю спустя. Следовало обсудить, какие материалы каждый будет готовить в новый номер. Редакция размещалась в центральной части города, в небольшом флигеле, принадлежавшем главному куратору недельника. Помещение было простенькое и не слишком просторное, но зато уютное. Две кушетки, несколько мягких кресел, рабочий стол, огромные часы с маятником в углу, и несколько полок, заваленных старыми выпусками и прочими бумагами.
Главным на этом празднике жизни был Фредерик Миллер, главный куратор недельника, сокращённо - главкур, которого мы за глаза называли Петух. Фреду недавно исполнилось сорок четыре года, это был слегка седеющий, вполне импозантный мужчина, нетолстый, но довольно упитанный, с короткой ухоженной бородой, круглыми щеками и карими глазами. Куратором он был прилежным, высокопрофессиональным и чрезвычайно осторожным. И хотя официально правил бал именно он, на деле наша с коллегами функция заключалась в том, чтобы, не развеивая эту иллюзию, неизменно добиваться на летучке своего.
Кроме Фреда на встрече присутствовала Мири Бронкс, личный секретарь куратора, худая девушка с круглым лицом, длинными ресницами и огромными серыми глазищами. В данный момент она была занята тем, что разливала по фарфоровым чашкам свежезаваренный чай. Остальные участники были моими коллегами газетчиками, и в их числе - Люк Гринн. Совсем молодой на вид парень с непослушной копной волос цвета пшеницы и дерзкими голубыми глазами был на самом деле одним из лучших газетчиков, каких я знала. Выглядел Люк года на двадцать два - двадцать три, но в действительности был лет на пять старше. Он освещал такие вопросы, как военные действия, стычки на границе, поединки и кровная месть, всевозможные конфликты и дознавательские расследования. Такая специализация требовала немалого профессионализма и изрядной смелости, в том числе и потому, что, занимаясь столь щекотливыми темами, недолго было навлечь на себя недовольство властей. Впрочем, Люк, как и мы все, неплохо чувствовал грань дозволенного, которую переходить не следовало. Он и не переходил, но иногда топтался аккурат на этой грани, в результате чего уже несколько раз попадал на серьёзную беседу в местное отделение по охранению порядка и даже дважды сидел в КПЗ - каменных подземных застенках. С подобных предупредительных мероприятий он уходил с раскаявшимся видом переосмыслившего всю свою жизнь человека... и снова возвращался за старое.
15 
