25 
Я закатила глаза:
— Слюнтяй.
В моем кабинете все было так же, как неделю назад, перед отъездом. Бет немного похозяйничала здесь, но главное осталось неприкосновенным. Я села на отцовский стул и, чтобы успокоиться, глубоко вздохнула. Предполагалось, что я начну руководить компанией по окончании колледжа, и вот вопрос: как мне справиться с учебой в Брауне, беременностью и обязанностями по управлению «Титаном»? Я стану матерью раньше, чем закончу учебу. Все происходило так быстро.
Вдруг мне на шею сзади легли знакомые руки. Джаред большими пальцами разминал напряженные мышцы. Я машинально наклонила голову и вздохнула. Не говоря ни слова, Джаред опустился на колени у меня за спиной и прошелся губами по линии плеча к шее. Чтобы облегчить ему путь, я склонила голову набок.
— Ты никогда сюда не входил, — улыбаясь, сказала я. — Должно быть, я слишком напряжена.
Джаред провел рукой по моему плечу, предплечью, потом неспешно перебрался на бок, остановился на животе и сжал его пальцами, будто ухватил ладонью баскетбольный мяч. Этот крепкий захват оказался для меня неожиданным, и я невольно сдвинула брови, удивляясь, что он задумал. Губы Джареда были не такими мягкими, как обычно, наоборот, я ощущала их сухость и шершавость.
— Ты давно не пользовался бальзамом для губ, любимый, — шепнула я.
— Тебе это неприятно? — раздался хриплый голос.
Я опустила взгляд. Пальцы сжимавшей мой живот руки были одутловатыми и необыкновенно длинными, с грязными, заостренными ногтями.
Повернув голову, я увидела бледное лицо и черные глаза. Существо улыбнулось, обнажив два ряда неестественно крупных, острых как бритва зубов.
Я села прямее и моргнула. В кабинете было тихо и темно, только в ушах у меня отдавался стук сердца. Я дышала часто и неглубоко. Страшный человек больше не стоял у меня за спиной; вместо него на зеленом стуле по другую сторону стола появилась какая-то фигура. Я ахнула.
Джаред потянулся ко мне:
— Все в порядке, все в порядке. Это я.
— Ох, — выдохнула я и прижала к груди кончики пальцев.
— Ты дрожишь.
— Дурной сон. Должно быть, я задремала.
— Неделя была длинная, — сказал Джаред, натянуто улыбаясь. — Это был не мой отец?
— Нет. — Я старалась успокоиться. — Нет, я не знаю, кто это был. Кто-то сильно зубастый.
Джаред коротко кивнул:
— Я мог бы почувствовать присутствие посторонних.
— А может, это из-за беременности. Я читала, что у беременных женщин иногда учащаются ночные кошмары.
Джаред нахмурился. Он всегда был склонен предполагать худшее. Хорошо, когда на то имелась причина, но как было бы здорово, если бы хоть иногда находилось нормальное, простое объяснение происшествий. Я встала, подняла с пола портфель и всунула ноги в туфли. Не помню, чтобы я их снимала, наверное, устала.
— Звонила Клер, — сказал Джаред.
— Что-нибудь случилось?
— Райан поправляется. Они интересуются, не придем ли мы к ним на ужин?
— В больницу?
— Им скучно.
Я провела рукой по волосам и потерла под глазами на всякий случай — вдруг тушь размазалась.
— Есть хочется. Это прекрасный повод отведать больничной пищи, правильно?
— Думаю, мы можем принести что-нибудь с собой.
— Еще лучше, — сказала я, открывая дверь. — Пойдем, я тут знаю одно подходящее местечко.
Джаред положил руку поверх моей на ручку двери, наклонился ко мне и поцеловал в губы. Мне сразу стало лучше. Губы Джареда были, как обычно, мягкими и гладкими, хотя не такими теплыми.
Сделав глубокий вдох, я улыбнулась. Вокруг не свистели пули, не гремели взрывы, незнакомые люди не вламывались в здание с автоматическими винтовками. Первый день дома прошел без эксцессов. У меня возникла надежда, что ад подождет с угрозами до рождения ребенка. Наши враги чересчур самоуверенны и заносчивы. Это даст нам время построить план и найти сторонников во вражеском лагере.
Мы ехали по улицам Провиденса, и мне вдруг стало казаться, что город ничем не отличается от того, каким я знала его в детстве; я почувствовала, что это мой дом. Угроза не таилась за каждым углом; город не выглядел темным и зловещим. Это был живописный, бурлящий жизнью, загруженный транспортом город, который я помнила, где родилась, где появится на свет мой ребенок и по улицам которого я сама гуляла за руку с отцом. Провиденс был фоном, на котором разворачивалась история нашей с Джаредом любви. Он все равно оставался и останется для меня домом.
25 
