73 
И она ушла. Чертовка, даже оглянулась и улыбнулась мне на прощание, будто и вправду приятно пообщалась с приятельницей.
Тишина… Гнетущая, давящая. Только слышно, как на кухне капает вода из неплотно прикрытого крана. И эти звуки разбивающихся о металлическую раковину капель разносятся по всему дому, проникают через уши, вбуравливаются в мозг. Пытка «капельницей», пытка мыслями. Нужно только встать, плотно закрыть кран, и прекратится это методичное постукивание, звучавшее набатом по еще одной оборванной в сердце струне. Но нет сил, ноги-руки ватные, как у тряпичной куклы. Я не помню, как расплатилась за кофе, как вышла из кафе и вернулась домой. Просто очнулась уже здесь, лежа на диване и слушая этот перестук капель.
А откуда-то с улицы доносится еле уловимый шум – будничный, живой: гул машин, людских голосов, смех, лай собаки. Шум обычной жизни. Там – шум, здесь – тишина. Там – жизнь, здесь – мертвое пространство. Там – еще есть надежды, здесь – уже ничего нет. Здесь есть только диван с образовавшейся на подушке вмятиной от щеки, есть монотонный звон разбивающихся капель. И пустота в сердце. Когда нет мечты, когда нет надежды, хочется умереть.
Странно, но мне не было так плохо даже в то время, когда я узнала о предательстве мужа. Хотя, по логике, тот удар должен был оказаться сильней: я прожила с Костей пять лет и его измена стала для меня полной неожиданностью. Тогда как с Раулем я познакомилась лишь несколько дней назад, о его девушке мне тоже было известно. Я сама же предпочла забыть это, отравившись романтикой и ложными надеждами.
Чего же сейчас отдаюсь страданиям с таким чувством, будто случилось непоправимое горе? Приключение с Раулем изначально было обречено: мы из разных стран, из разных жизней, то, что случилось между нами, называется курортным романом. И только я подумала так, как поняла причину своей рефлексии: меня несколькими меткими фразами лишили прекрасного воспоминания. Мое райское приключение, которое должно было служить украшением моей скучной жизни, развернули другой стороной, опошлили, уронили в грязь. У меня ничего не осталось на память, даже радужной открытки с пляжным пейзажем, разглядыванием которой я бы согревалась зимними долгими вечерами. Эту открытку вырвали из рук, уронили в лужу и для надежности наступили на нее каблуком.
Я поднялась с дивана, рассудив, что только действиями смогу победить рефлексию. Для начала я собиралась согреться (так странно, в этот душный августовский день я замерзла) сладким чаем. И в этот момент в дверь постучали.
Рауль. Это был он. Как ни в чем не бывало улыбающийся. Привлекательный до щемления в сердце.
– Готова? – весело спросил он с порога, окидывая взглядом мой измятый сарафан. – Я сегодня покажу тебе нов…
– Рауль, – перебила я его. – Я никуда не поеду.
– Почему? Что-то случилось? – растерянно спросил он.
Его обескуражил не только мой тон, но и то, что я не предложила ему войти, уклонилась от поцелуя.
– Я виделась с Ракель.
Почти дословно я передала ему то, что услышала от его девушки. Мне доставляло боль и странное удовольствие видеть, как меняется выражение его лица: от улыбки до негодования.
– Ложь! – воскликнул он, когда я замолчала.
– Что «ложь»? То, что ты привел меня в бар, в котором полно ваших с Ракель знакомых? Неправда то, что ты возил меня на пляж?
– Послушай, Анна, – сказал он, входя в дом без приглашения.
Потянувшись, он сделал попытку взять мои ладони в свои, но я убрала руки за спину.
– Анна, послушай, я хорошо знаю Ракель. Не буду обманывать, у нас были долгие отношения. И то, что между нами случалось всякое, тоже правда. Также она не соврала тебе в том, что в воскресенье мы крупно поссорились. Вернее, я просто решил поставить точку в наших отношениях. Мне надоело ее непостоянство, выходки, капризы. Я многое прощал ей, но всему есть предел.
– О ссоре она тоже не соврала, – тихо сказала я, услышав из всего его монолога лишь эту фразу. – Так, может, и все остальное – правда? Скажи, только честно, бывало ли так, что ты, дабы уязвить Ракель и вызвать ее ревность, использовал другую девушку?
– Было, – нехотя выдавил Рауль после паузы. – Но давно и не так, как тебе преподнесла это Ракель.
– Вот видишь, – грустно усмехнулась я. – Сам же все и подтвердил. Что еще ты хочешь от меня?
73 
