6 
Алевтина, невольно заразившись настроением парня, почти перестала волноваться и тоже улыбалась, то высматривая в окно приближающийся автовокзал, то бросая взгляды, полные нежности, на Женю.
Он не был красавцем, как герой ее давних девичьих грез Илья. И внешне не соответствовал тому идеалу принца, который Аля когда-то себе мысленно нарисовала (темноглазый брюнет, красивый, как киноактер, высокий, ловкий, в меру мускулистый…). Женя был невысок, полноват, с простым круглым лицом, главным достоинством которого являлись небесного цвета глаза, а недостатком – излишне крупный нос с широкой переносицей. Пшеничные волосы Евгения были подстрижены просто, ровно по всей длине, без намека на какую-либо модную прическу, что делало гладкое и розовощекое, как у ребенка, лицо еще более круглым. Но хоть Женя и совсем не походил на придуманный когда-то Алевтиной образ, любила его девушка до умопомрачения. Да и как его не любить – такого заботливого, домашнего, уютного и сдобного. Жизнь с ним обещала быть такой же доброй, размеренной, полной согласия и тихого счастья.
Они были очень похожи – такие же аппетитно круглые и пухлые, как свежие булки, которые Аля, помня о том, что Женя вначале «влюбился» в ее стряпню, а потом – и в нее саму, пекла для любимого очень часто. Оба грезили о спокойном домашнем счастье, размеренном и чистом, как тихая река, – с будничными разговорами за ужином о прошедшем дне, обменом впечатлений о прочитанных книгах и вместе просмотренных в районном кинотеатре фильмах, с выпечкой и семейными обедами из трех блюд по выходным, с воскресными прогулками по парку. Оба сошлись на том, что у них будет двое карапузов.
– Не помню, говорила ли я тебе, что в этой области, недалеко от районного города, проживает моя тетка – старшая мамина сестра, Вита? – спросила Алевтина, глядя в окно.
– Да. Ты сказала, что давно ее не видела.
– Мама навещает ее раз в год – помогает управляться с огородом, а я все как-то не доеду… – повинилась Аля.
– Если желаешь, мы в какой-то день съездим навестить ее. До города ходит автобус, минут сорок пути.
– Было бы здорово! – обрадовалась Аля и в порыве чувств обняла Женю.
Дяда Валера и в самом деле оказался мировым дядькой! Встретил на перроне, расцеловался с ними с таким радушием, будто с родными детьми, со всеми почестями усадил в старые «Жигули» и, прежде чем тронуться в путь, вручил «молодежи», как он сразу стал к ним обращаться, увесистый пакет с бутербродами и пластиковыми бутылками с холодной водой, чтобы они смогли утолить жажду и голод. Внешне Валерий был похож на запорожского казака: крупного сложения, хоть невысок, лыс (правда, без знаменитого хохла), круглолиц, с густыми черными бровями, выгнутыми крутыми дугами, черноглаз, со здоровым румянцем во всю щеку и, что, собственно, и навеяло ассоциации с казаками, являлся обладателем длинных смоляных усов, свисающих по обе стороны подбородка. Даже одевался он в народном стиле: в вышитую свободную рубаху без ворота, выпущенную поверх темно-синих шаровар.
По пути Валерий старался не досаждать разговорами, хоть и было заметно, что не терпится ему расспросить Евгения о его родителях, столичной жизни и обстоятельствах знакомства с Алевтиной. Но дядька правильно решил, что за время пятичасовой дороги по жаре в видавшем виды автобусе молодежь устала.
«Как же хорошо!» – думала Аля, глядя в окно на тянущуюся ленту густой лесопосадки, иногда обрываемую распаханными или, напротив, густо заросшими травой полями. Мелькавшие за окном пейзажи были похожи на подмосковные, но с той лишь разницей, что шоссе не ограничивалось с обеих сторон частными хозяйствами. «Ни пробок, ни безалаберных водителей, вихляющих из полосы в полосу у тебя перед носом, ни «аромата», которым обдают из выхлопных труб грузовики и автобусы. Одним словом, не Москва и не подмосковная трасса», – радовалась Алевтина. Раньше девушка редко выезжала в Москву из своего подмосковного городка. А с тех пор, как стала встречаться с Евгением, поездки в столицу стали нормой: то в кино, то в театр, то на какую-нибудь выставку, то просто погулять по улицам. Пользовалась Аля то автобусом, то маршруткой, иногда, когда приходилось возвращаться поздно, такси, поэтому в полной мере испытала на себе сложности с движением по подмосковным шоссе.
Правда, покрытие дороги оставляло желать лучшего, но в сравнении с московскими пробками это уже казалось мелочью.
Хоть Аля по рассказам знала, что родственники Жени живут в поселке городского типа в квартирной пятиэтажке, ей представлялся одноэтажный бревенчатый домик, выкрашенный по ее «прихоти» в травянисто-зеленый цвет, с белыми резными рамами и черепичной крышей. Во дворе, огороженном штакетником, при входе стоит будка, и в ней – собака устрашающих размеров, но на самом деле добрая и ласковая, как щенок. А на заднем дворе, за огородами, бродят в поисках семян упитанные куры. И хоть в доме есть водопровод, воду иногда набирают в темно-синей колонке, находящейся на улице. Это воображалось Але, именно так представляющей тихое счастье и благополучие. Что может быть прекрасней жизни в деревне! В мечтах она вставала рано, чтобы купить трехлитровую банку коровьего парного молока у соседки, а в лавке – пышную, еще горячую буханку, которая, если ее сжать, тут же пружинисто выпрямляется. И ломти хлеба обязательно дырчатые, а не мелкопористые, как хлеб, продаваемый в ее городке. Летом можно бегать на речку или танцевать под теплыми ливнями босиком. Осенью – ходить за грибами и потом солить их в бочках, мариновать или жарить вместе с луком и картошкой. А то и вовсе печь пироги с грибной начинкой! А потом…
6 
