103 
А Рауль опять запнулся, но, растерянно улыбнувшись, опомнился и снова поднес микрофон к губам. Похоже, ему удалось собраться, потому что песню он допел без огрехов. А следующую, ту самую хитовую, которая звучала по радио, клип на которую крутился по телевизору, ту самую, которая вознесла диск мало кому тогда еще известной группы на первые строчки хит-парадов, но которую он сам лично недолюбливал из-за связанных с ней неприятных воспоминаний, вдруг исполнил так проникновенно и чисто, что и камни, пожалуй, расплакались бы.
Но когда уже звучали финальные аккорды, вдруг послышался громкий хлопок, зал заволокло дымом, раздались испуганные крики, в воздухе разлился острый запах селитры. И следом за этим толпу затопила паника. Кто-то бросился к главному выходу, кто-то – к выходу за сценой, люди смешались, не столько помогая друг другу направиться к выходу, сколько мешая. Кто-то пронзительно завизжал, кто-то вдруг потребовал доктора. Оглушенная, растерянная, напуганная, я первым делом подумала о взорвавшейся в зале бомбе. От ужаса я будто ослепла, не видя ни что происходит на сцене, ни что передо мной. Меня толкали, над ухом раздавались чьи-то крики. И в какой-то момент, не удержавшись на ногах из-за сильного толчка, я оказалась на бетонном полу. Тут же кто-то протоптался по моим ногам, кто-то чудом не наступил на руку. Я постаралась сгруппироваться и закрыть руками голову, так как встать на ноги оказалось невозможно. «Затопчут», – мелькнула первая мысль. «Где Рауль? Что с ним?» – вторая. И вдруг меня подхватили сильные руки, поставили на ноги и куда-то поволокли сквозь едкую пелену дыма.
Оказавшись на улице, я полными легкими глотнула воздуха и закашлялась. Кашляла долго, сильно, натужно, ничего не видя сквозь слезы. Возле моего лица вдруг оказался чистый носовой платок. Я вытерла им лицо и наконец-то поднялась глаза на своего спасителя. Сальвадора.
– Пришла в себя? – спросил он, однако без присущей ему иронии. Черные брови сошлись в тревожную галочку, открытый лоб наморщен.
– Рауль… – хрипло выдохнула я. – Он где?
– В зале. Оказывает кому-то помощь до приезда медиков. Пару девчонок шибко затоптали.
Я дернулась назад к дверям клуба, откуда вываливали толпы испуганной молодежи, но Сальвадор остановил меня, взяв за руку:
– Куда? Не ради этого я тебя оттуда выволакивал.
– Там… там что-то взорвалось на концерте.
– И в тебе ума столько, что ничего другого не придумала, как вернуться.
Он обнял меня и потащил куда-то в сторону.
– Возвращаешься в отель, запираешься в комнате и никуда не выходишь до прихода мужа. Ясно? С ним все в порядке. И он сейчас нужнее там.
Я не нашла сил возразить ему, лишь кивнула.
Сальвадор, закутав меня в свой свитер, отвел в отель, довел до комнаты и заказал мне в номер горячий чай. После чего развернулся, чтобы уйти, но задержался на пороге:
– Никто не может дать гарантии, что на следующем концерте твоего мужа не случится беды похуже. И не факт, что с ним ничего не произойдет. Или с тобой. Или с вами обоими. Думай. Едешь со мной или нет.
– Куда? – хрипло выдохнула я.
– В Барселону.
– Зачем я тебе нужна, Сальвадор?
– Как приманка, – цинично усмехнувшись, сказал он. – Как любимая жена человека, которому некто сейчас желает крупно насолить. Или как любимая, но, увы, недоступная девушка другого человека, музыканта-неудачника, который и заварил всю эту историю.
– Чья?..
– Моя, Анна, моя… – с той же усмешкой ответил он. – «Приманка» – некрасивое слово. Заменим его на «любимая девушка», если тебе так покажется романтичней.
– Но…
– Ты не в той ситуации, чтобы возражать. Хотя еще можешь выбирать. Дорог тебе муж – поедешь со мной. Спасешь его, уведя за собой того человека, которого выбрало проклятое зло как инструмент для своих действий. Попросту говоря, того, кто носит в себе это проклятие сейчас.
– Кто?! Кто это, Сальвадор?
– А вот уедешь со мной – увидишь, – усмехнулся он. – Думай, Анна, думай, но быстро.
И, оставив меня в смешанных чувствах, он ушел.
Мы сидели в номере оба, в разных концах кровати, лицом друг к другу, но не глядя в глаза. Я уже знала, что на концерте взорвали хлопушку, но перепуганная толпа приняла ее, как и я, за взрыв бомбы. Пострадали три девушки, но обошлось без серьезных травм и, главное, без жертв. Когда Рауль все это рассказал мне, я, с одной стороны, выдохнула с облегчением, с другой – вспомнила слова Сальвадора. А что, если они окажутся пророческими?
103 
