ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Королевство грез

Очень скучно >>>>>

Влюбленная вдова

Где-то на 15 странице поняла, что это полная хрень, но, с упорством мазохостки продолжала читать "это" аж до 94... >>>>>

Любовная терапия

Не дочитала.... все ждала когда что то начнётся... не понравилось >>>>>

Раз и навсегда

Не понравился. Банально, предсказуемо, просто неинтересно читать - нет изюминки. Не понимаю восторженных отзывов... >>>>>

Легенда о седьмой деве

Очень интересно >>>>>




  89  

Я поднялась на второй, и последний же, этаж и разочарованно уставилась на выкрашенную в красно-коричневый цвет деревянную дверь. На какой-то момент мною овладела шальная идея нажать на белую кнопочку звонка, но остановила здравая мысль, что я не найду даже что сказать хозяевам. И в этот момент щелкнул замок, и на площадку вышла молодая женщина с заплаканным годовалым ребенком на руках. Машинально со мной поздоровавшись, женщина стала спускаться по лестнице. А я невольно улыбнулась: все оказалось даже банальней, чем я только что предполагала. Открытая дверь и молодая семья, живущая за ней. Никаких тайн.

Я последовала примеру хозяйки квартиры и тоже стала спускаться. На лестничной площадке вытянулись в неровный ряд почтовые ящики. Я скользнула по ним взглядом и вдруг увидела на крышке одного из них белый конверт, прислонный к стене. Подобную вещь я не раз наблюдала и в нашем подъезде. Если почтальон или отправитель письма ошибались адресом и письмо попадало не к тому получателю, сознательные жители клали конверты на почтовые ящики, чтобы корреспонденция нашла своих владельцев или чтобы ее забрал почтальон.

Но на этом конверте крупно и ярко, так, чтобы было заметно издали, оказалось выведено «Анне». Именно так, с двумя буквами «нн», а не на испанский манер с одной. Конечно, это совпадение, один шанс из ста, что письмо адресовано мне… Но внизу под именем стояло «от Сальвадора». Как, как этот странный любитель записок, подкладываемых мне неожиданно и с ловкостью фокусника, узнал, что я побываю в этом месте, если я и сама сюда не собиралась?

Я торопливо надорвала конверт и вытащила два листа. На одном из них крупным ровным почерком было написано:

« Дорогая моя Анна! Смею предположить, что ваше любопытство, не перевоспитанное даже падением в погреб, приведет вас по этому адресу. И потому, дабы не разочаровать вас, оставляю этот маленький подарок. Надеюсь, новая история, добавленная в вашу копилку, покажется вам интересной. Смею также надеяться, что вы разгадаете маленькую шараду».

Но как? Как?.. Впрочем, Сальвадор узнал, что я побывала в той квартире, в которой жил бывший владелец гитары. И понял как-то, что я унесла оттуда бумаги.

Я решила прочитать содержимое уже в номере и потому вернулась.

В конверте оказался еще один листок, на котором очень кратко и совершенно в другом стиле, но, однако, тем же почерком была записана новая история. У меня сложилось впечатление, что писали ее накануне и очень торопливо, видимо, Сальвадор пожелал поведать мне ее перед поездкой в Сеговию, потому что действие на этот раз проходило в этом городе.

Я перечитала ее дважды. Рассказывалось на этот раз о некоем преподавателе химии в одном из университетов Сеговии, который входил в состав туны – фольклорного студенческого ансамбля. Действие происходило уже в тысяча девятьсот семьдесят шестом году. В один из дней преподаватель приобрел в магазине гитару, уже знакомую мне по характерному орнаменту.

«… Он приподнялся на локте и посмотрел на нее, будто не веря, что вот она, рядом с ним. Протяни руку – и сможешь коснуться ее гладкого бока, провести пальцами по волнительному изгибу, пройтись ими по шершавому рисунку. Она его, и ничья больше! Столько раз Луис видел во сне, как подходит к ней, склоняет голову в почтении, прикасается к ней с величайшим трепетом, прижимает к себе… Сладкие сны, после которых он просыпался во хмелю мечтаний. Как ему хотелось обладать ею! Но сны таяли, а вместе с ними и грезы, и на смену приходила горечь, которую он не мог ни заесть хлебом, ни запить вином. С тех пор как он увидел ее в магазине, он не мог думать о чем-либо другом. Только о ней. Воображение рисовало плавные изгибы, от которых бросало то в жар, то в холод. В ушах до сих пор звучало ее нежное пение, которое ему довелось услышать в тот день…

Но для него ли, простого смертного, эта богиня? Для обычного преподавателя химии в университете? Но он, вопреки своим запретам, думал о ней днем – во время опытов, во время лекций для студентов, а ночью видел сны про нее…»

Ну а дальше история разворачивалась по уже знакомой мне схеме: появление таинственной девушки, которая показывалась во время лекций, занимала последний ряд, но к концу занятий загадочным образом исчезала. Бедный преподаватель был не только заинтригован этой незнакомкой, но и влюбился в нее так крепко, что путался в словах, запарывал опыты, а однажды сильно обжегся кислотой. Но в него была влюблена одна из лаборанток, к которой он поначалу испытывал симпатию, а с появлением таинственной незнакомки утратил интерес.

  89