очень нудно 
66 
– А разве я тебе их не показывала? – недоверчиво всплеснула руками бабушка и, получив отрицательный ответ, энергично зашаркала к комоду с фотографиями. – Вот, вот сейчас и покажу! А ты пока скушай еще пирожок!
Лариса внимательно рассматривала мамины фотографии, которых в пакете оказался целый ворох – от пожелтевших снимков еще совсем маленькой девочки детсадовского возраста до взрослой барышни-студентки. Пару раз попались фотографии дедушки Ивана, которого Лариса не застала – он умер еще до ее рождения, а также пара бабушкиных снимков. На фотографиях бабушки в молодости Лара заострила внимание, силясь найти сходство между девушкой с затертых временем снимков и девушкой из снов. Но нет, сходства не находилось. На таинственную девушку, регулярно являющуюся в снах, была похожа мама в молодости, но не бабушка.
– За Оленькой столько ребят бегало! – с гордостью выдохнула бабуля, заметив, что Лариса задержала взгляд на портретном снимке мамы – на том самом, копия которого с дарственной надписью имелась в папином альбоме. – Но неприступная она была – жуть! Ребятам головы морочила, но и только. Говорила я все ей, что, мол, смотри, Ольга, довертишься, всех своих женихов разгонишь и в девках останешься. Но она только смеялась. Это уже потом она мне призналась, что в Кольку Лескова была тайно влюблена. На третьем курсе они и поженились. А потом и ты через год появилась.
Лариса улыбнулась и отложила снимок. А вот и свадебные фотографии родителей…
– Я так гордилась Оленькой, когда она в институт в Москве поступила! А поначалу переживала, когда она из нашего городка в столицу решила податься… – погрузилась в воспоминания бабушка, взяв из стопки фотографий ту, на которой держала маленькую Олю на руках.
– Бедное дитя… Я так боялась, что не смогу дать ей достойную жизнь, сиротке моей, но, видно, господь все же помог. Вырастила Ольгу, учиться отправила и замуж за хорошего парня выдала.
– Сиротке? – удивилась Лариса, зацепившись из всех бабушкиных причитаний за одно слово. – Ведь у нее была ты!
– Д-да, так… – смутилась старушка, словно проговорилась о чем-то недозволенном. Отложив снимок, она нарочито бодрым тоном поинтересовалась: – На автобус, чай, не опаздываешь?
– Не опаздываю! Ба, ты мне про деда практически ничего не рассказывала, как вы с ним познакомились. И почему он так рано умер. И как ты маму одна растила.
– Тяжело было, вот так и растила, – хмуро отозвалась бабушка, посуровев. И, сняв очки, собрала фотографии обратно в пакет. Потом, помолчав, словно принимая какое-то важное решение, созналась: – Ольга-то ведь мне не родная… Вернее, кровь-то родная, но не я ейная мать. Я только ее вырастила и воспитала, но не родила.
Лариса, мысленно ахнув, затаила дыхание в ожидании бабушкиного рассказа, боясь, что та, проговорившись, на этом и закроет тему.
– Я долго эту тайну хранила, не говорила твоей матери. А потом, когда она уже взрослая стала, когда у нее собственные дети родились, рассказала. Боялась, что она плохо примет то, что не я ее родила, да нет, будто ничего не изменилось. Сказала Оленька, что я для нее была мамой, мамой и останусь, вот так…
На глазах старушки показались слезы, и она аккуратно промокнула их платочком.
– Ольга – дочь моей младшей сестры Антонины. А мне племянницей родной приходится. Твой дед Иван был изначально женат на Тонечке. Непонятная история вышла с их свадьбой… У меня подруга была – Лида. Вот с ней Иван и встречался. Любовь у них была сильная, свадьбу играть собирались, все готово уже, полдеревни пригласили… А Тоня в Ивана влюблена была. Сколько раз я ее заставала в слезах, утешала и ругала, да как исцелить разбитое девичье сердце? Тонечка совсем молоденькая – лет семнадцати, для нее Иван был первой и единственной любовью. Никакие доводы не помогали. Страдала сильно, когда узнала, что Иван на Лиде женится.
Бабушка сделала паузу. Взяв чайник, налила чаю себе и Ларисе и снова пододвинула внучке блюдо с пирожками:
– Кушай, ангел мой. Для тебя ведь пекла.
Лариса, хоть уже и была сыта, послушно взяла пирожок, лишь бы бабушка не отвлекалась на уговоры и продолжала рассказывать.
– А потом, незадолго до свадьбы, между Иваном и Лидой произошла какая-то крупная ссора. Они размолвились, и Иван неожиданно для всех женился на Тоне. Я думала, что со злости, чтобы досадить Лиде, заставить страдать. Все никак не могла поверить, что Иван разлюбил Лидку и вдруг полюбил Тонечку. Ан нет, любил-то Иван Тоню… О Лиде совсем забыл, словно и не было ее вовсе. А на Тонечку надышаться не мог, только ею и жил…
66 
