очень нудно 
47 
Каково же было ее удивление, когда год спустя в их школе появился молодой учитель, похожий на полюбившегося Але актера, будто брат. Немудрено, что девушка «пропала» сразу и бесповоротно. Да и не она одна: уроки географии вдруг стали очень популярными у девятиклассниц, а девушки из старших классов, в которых этот предмет уже не входил в расписание, под любыми предлогами ошивались около кабинета географии, томно вздыхали и смущенно хихикали при встречах с молодым учителем. Да что там говорить о старшеклассницах! Даже пожилая химичка, похожая на черепаху (в связи с чем к ней приклеилась кличка «Тортила»), и та кокетливо поправляла морщинистой ладонью седую «гулю» на голове и растягивала в улыбке пергаментные губы, когда в учительской появлялся новый географ. «Ах, ну что за чудо этот мальчик! – скрипуче вздыхала Тортила, когда за Ильей закрывалась дверь. – И где мои семнадцать лет? Скинуть бы годков сорок-пятьдесят, вот я бы...» Что стояло за этим «я бы...», химичка целомудренно недоговаривала, но по ее мечтательному взгляду и так все было понятно.
Смешно, но Аля ревновала Илью даже к Тортиле. Что уж говорить о молодых, налитых соком, тугих, свежих, будто только-только начинающие зреть яблоки, старшеклассницах.
Конечно, Илья не обращал на Алевтину никакого внимания. Иногда ей казалось, что он даже не знал, как ее зовут. Вернее, не помнил, хоть и слышал ее имя неоднократно. Для него она всегда была безликой учительницей литературы.
Однажды они вместе пообедали в школьной столовой. Просто совпало. У Али образовалось «окно», она спустилась в пустую столовую, купила пирожок с компотом. И когда уже села за столик, в помещении показался Илья. Он заказал обед и неожиданно подсел к девушке. Во время еды он рассказывал ей какие-то занятные случаи из его недавней студенческой жизни, что-то о походах и экспедициях. Говорил Шахов интересно, но Аля, млевшая от счастья, почти ничего не слышала и не запомнила. Она тихо упивалась обществом Ильи, его голосом и тем фактом, что он что-то рассказывал ей.Уже потом Аля поняла, что Илье было все равно, с кем делиться своими историями – с ней, с девятиклассниками во время уроков или со старой Тортилой. Ему просто требовалось общество, слушатели.
Через год Илья уволился. Кто-то сказал, что он устроился в страховую компанию, в которой, естественно, платили лучше. Никто не осуждал его, все понимали, что молодому парню недостаточно той зарплаты, которую платили в школе. Но о его уходе жалели. И потому, что образовалась «дырка» и вновь пришлось искать кого-нибудь на должность учителя географии, и потому, что Илья был хорошим учителем. Рассказывал он интересно, дело свое любил, умел увлечь. Это признала даже строгая, ко всем критично настроенная директриса.
Аля переживала. Очень долго и очень сильно. Но старалась утешить себя всем известной поговоркой «с глаз долой...», потому что понимала: другого выхода у нее нет. Только так. Да Илья никогда бы и не обратил на нее внимания, только мучилась бы понапрасну. Увольнение Шахова сослужило Але еще одну службу. От переживаний девушка похудела, а загадочная грусть в глазах манила тайной. На Алевтину стал засматриваться сорокалетний Петрович, работавший в то время в школе охранником. Петрович был холостым, что уже делало его в глазах женского коллектива привлекательным. Только девушка, ушедшая с головой в свои переживания, не замечала романтических потуг казавшегося ей старым и некрасивым охранника. Куда ему было до обаятельного Ильи! Петрович грустил недолго и вскоре сделал предложение одинокой учительнице рисования – скромной молчаливой женщине под сорок. И вот уже счастливая пара ушла из школы: Петрович – на более денежную работу, учительница рисования – в декрет.
- Все эти истории вдруг вспомнились Але, когда она наливала кофе в кружку с детской мультяшной картинкой. Нужно взять себя в руки. Илья пришел к ней только затем, чтобы о чем-то поговорить.
Она вышла в комнату, неся поднос с угощением и радушно улыбаясь. Гостеприимная хозяйка – и только. Волнению нет места, оно осталось на кухне.
– О чем мы будем разговаривать? – спросила Аля, ставя на журнальный столик перед Ильей поднос с угощением.
– О пятнах, – вдруг брякнул тот. И когда Аля недоуменно вскинула брови, смутился и принялся поспешно объяснять: – Я из службы, которая будет заниматься ремонтом вашего подъезда...
47 
