очень нудно 
41 
Зато глаза у него невероятно красивые. Стального цвета радужка, обрисованная темным ободком. Густые, словно щетка, черные ресницы лишь подчеркивали контраст светлого и темного.
Рита спохватилась, что слишком уж пристально и долго рассматривает Михаила. Мужчина, видимо, тоже подумал об этом, потому что еле заметно улыбнулся в бороду и весело поздоровался:
— Здравствуйте!
— Доброе утро, Михаил. Вчера мы так и не поговорили: я задержалась у сестры, а когда вышла, вас уже не было. Простите за ту задержку.
— Не за что просить прощения. Причина не в том, что вы задержались. У меня есть собака, уже довольно пожилая…
Рита еле сдержала улыбку, услышав, как он сказал о собаке «пожилая» — будто о человеке. Да с такой нежностью в голосе, что, несомненно, речь шла об очень любимом существе.
— …Я оставил ее одну. А когда вышел от вас, услышал, как она воет. Лота стала плохо переносить одиночество. Я поспешил ее успокоить.
— Ясно, — улыбнулась Рита. — Собак я тоже люблю. Даже пообещала сестре, что, если она сдаст хорошо экзамены и поступит в университет, купим щенка.
— Как ваша сестра? Меня встревожили ее крики.
— Ей просто приснился кошмар, — уклончиво ответила Рита. — Потом она успокоилась и уснула. Наверное, до сих пор спит.
— А вы, значит, решили прогуляться…
Он опять улыбнулся — вокруг глаз собрались симпатичные лучики морщинки. Рита подумала, что могла и ошибиться вчера с оценкой возврата Михаила: седые нити в темных волосах могут быть и у молодых людей.
— Да так, немного…
Ей показалось, что сейчас он предложит ее проводить и возобновить не состоявшийся вчера разговор, но Михаил вдруг поспешно полез карман и вытащил из него вибрирующий мобильный.
— Да? Да! Я тут, неподалеку. Сейчас подойду. Голос его зазвучал так по-деловому, будто решал он срочный вопрос, связанный с бизнесом. Кратко, только по существу, без эмоций. Хотя какой может быть у него бизнес? Мужик, похоже, из местных, поселился в доме, принадлежавшем раньше старику Захарову. Хотя вчера во время обеда, после того, как Михаил ушел, Иван вроде обмолвился, что сосед — москвич.
— Рита, мне, к сожалению, нужно идти. Опять не получается поговорить, — Михаил с сожалением развел руками. Вокруг его глаз вновь собрались лучики морщинок.
— Видимо, то, о чем вы хотели поговорить со мной, настолько щекотливая или неприятная тема, что разговор сам собой откладывается, — пошутила она. А он вдруг совсем серьезно ответил:
— Так оно и есть.
Отойдя на несколько шагов, Рита невольно оглянулась. Слишком уж интригующе прозвучала последняя фраза Михаила. Да и сам он почему-то вызывал у нее любопытство: теперь не только хотелось представить его лицо без бороды, но и узнать о соседе Ивана побольше. Столичный житель, тут живет явно не пару дней, судя по отросшей прилично бороде. Уж точно он не на майские праздники приехал. Хотя, может, Михаил сейчас находится в отпуске. И, как и другие дачники, занят обустройством купленного участка. Впрочем, Рита не заметила в соседнем дворе никаких стройматериалов. Вон у Ивана и доски лежат, прикрытые брезентом, и куча щебня насыпана… Хотя она особо и не рассматривала владения Михаила…
Задумавшись о соседе Ивана, Рита не заметила, как прошла нужный поворот, и опомнилась, лишь увидев, что идет уже другой дорогой. Как это так вышло? Почему прошла она всю деревню, оставив ее далеко за спиной, и опомнилась лишь сейчас? Что за странное наваждение с нею случилось? Неужели размышления о Михаиле настолько увлекли ее, что в итоге она сбилась с пути? А ведь собиралась всего лишь дойти до автобусной остановки и посмотреть, не сидит ли там обиженная на Олега Даша.
Рита остановилась, огляделась и поняла, что находится недалеко от озера. Но вышла к нему не с той стороны, откуда накануне с компанией подъезжали, а со стороны «хвоста», там, где берег уже не был пологим, а возвышался над водой на полтора-два метра и образовывал пусть и невысокий, но все же обрыв. Вода в этой части озера казалась мутной и темной, дно не просматривалось, лишь видно было, как шевелятся от течения длинные стебли растений, похожие на русалочьи волосы. Смотреть на них почему-то было неприятно, но в то же время их плавное покачивание странно завораживало. Так порой вниманием завладевает паутина, когда рассматриваешь вытканный узор — и с брезгливостью, и с восхищением. Что-то подобное магическое таилось и в этих ржавого цвета стеблях, густо покрывающих дно, — в их обманчиво-безмятежных движениях. С одной стороны — простые водные растения, с другой — смертельная ловушка для тех, кто в них запутается. Глядя сверху, невозможно угадать их длину. Кажется, русалочьи косы лежат на поверхности, но кто там знает, насколько длинны стебли и как глубоко они уходят ко дну.
41 
