очень нудно 
138 
Хихикнув, я ретировалась с конюшни.
Ринон наконец-то вернулась из Лариндейля. Я была ей рада, она мне, кажется, тоже. Дождавшись, пока Шон выйдет из комнаты, Ри округлила глаза и заговорщицки зашептала мне на ухо:
— Я её нашла!
— Кого? — не поняла я.
— Её! Обыскала весь сад, но нашла!
— Кого нашла?
— У самого забора! Я уж и не надеялась, а вдруг вижу — она там!
— Ри, кто там?
— Лохофундрия перистолистная!
— Лохо-кто?
— Лохофундрия!
— А это что?!
— Редкость! — удовлетворённо сообщила Ри. — Хочешь, с тобой поделюсь?
— Хочу! — без сомнений закивала я. А что, — получу редкость, а заодно узнаю, что это такое. От Ри мне, похоже, объяснений не дождаться.
Ри сунула руку в карман и извлекла пакетик:
— Я её уже приготовила!
Развернула бумажку, явив мне жёлтую пыль. И зачем это? У нас такого счастья на любой глинистой дороге летом три телеги — бери даром, только никому не надо.
Ри взяла вощёный лист, отсыпала примерно треть своего запаса и подвинула бумагу с горкой подозрительной субстанции ко мне. Я, подумав, перешла на магическое зрение. Не, это не глина… это что-то растительное. Наклонилась, чтобы понюхать…
— Не смей! — взвизгнула Ри.
— Почему? Это яд?
Оказалось, что не яд. А нечто и впрямь чудесатое — я о таком и не слыхала. Выяснилось, что от лохофундрии человек сначала начинает икать, но это только первую пару минут. А вот дальше начинается нечто несусветное — голос прыгает вверх на октаву и остаётся таким примерно час.
— Как если гелия вдохнуть, — пояснила Ри.
Шутку с гелием я знала — Шон давал нам попробовать. Вдохнёшь — и начинаешь не говорить, а пищать. Учитель объяснил, что это связано со скоростью звука в газе — в гелии она в два с лишним раза выше, чем в воздухе. Вот и выходит вместо нормального голоса — детский фальцет. Но чтобы такое можно было учинить при помощи растения — я не знала.
— Представляешь, какие перспективы для розыгрышей? — Зелёные глаза Ри заблестели предвкушением. — У нас один кавалер, когда старшие не видят, повадился на горничных орать. Олсу до слёз довёл… вот я ему устрою! Откроет рот рявкнуть — а оттуда мышиный писк!
Я закивала головой. Что чувствуешь, когда на тебе срывают злость, а ты не можешь ответить, я хорошо помнила.
— А ещё я синь-травы привезла! Тебе дать немножко?
Про синь-траву я слышала. Это растение семейства злаковых содержало стойкий краситель цвета индиго — потри травой любой влажный предмет, и тот посинеет. Правда, вживую я ещё никогда её не видела — у нас, на севере, синь-трава не росла.
— А с ней ты что делать хочешь? — поинтересовалась я. В том, что у Ри и тут есть план, я не сомневалась.
— Эла одна упырица замучила. На три года его старше, на полголовы выше и всё время пристаёт. Увидит и начинает губы облизывать — чтобы были розовыми и влажными. Эл от неё шарахается, говорит, ему кажется, что та его сожрать хочет.
Я сочувственно вздохнула. А потом, когда до меня дошло, что затеяла Ри для защиты брата, захихикала:
— Ты хочешь напылить порошок синь-травы ей на губы? Чтоб как облизнётся — посинели?
— Ага! — с энтузиазмом закивала Ри. — Представь — губы синие, зубы синие и язык синий! Подойдёт к зеркалу — упадёт!
— А они навсегда синие? — опасливо поинтересовалась я.
— Не, на неделю. Чтоб облизываться на Эла перестала.
Сложно сказать, до чего бы мы договорились, но вернулся Шон.
Переглянувшись, мы выдали хором: «Тссс!» — и уткнулись в полезную книгу о ядах.
Шон понимающе взглянул на нас, мотнул головой и фыркнул.
Глава 23
Знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов.
Жизнь текла своим чередом. Цвели одуванчики, мы с Асом готовились к сессии, по вечерам учили «Практическую магию», вместе ездили верхом, а потом сидели на сеновале и грезили о драконьих крыльях. Иногда мне снилась дальняя горная страна, где садилось солнце, но, слава Ларише, шахмат по ночам больше не было. Идиллия продолжалась до субботы, когда прилетевший Шон ткнул пальцем в висевшую над моей кроватью записку: «Показать часы Шону!!!»
Записку, кстати, писала Бри. Она же её и прилепила, я сама всё время забывала это сделать…
— Что за часы? — заморгал на меня карими глазищами Шон. И внезапно прищурился: — Ну-ка, двигайся ближе и смотри в глаза! Ни фига ж себе! И как я раньше не заметил?
138 
