246 
Нет, надо успокоиться, мелькнула мысль, а то не будет мне никакого Портленда, слечу с развязки, не доехав. Он включил музыку, впервые с тех пор, как расстался с Анной. Маэстро запел:
- …Ведь команду на судне этом
- Составляют гвардейцы духа
- Всех времен и любых кровей.
- Открыватели многих истин,
- Консультанты по раритетам,
- Очевидцы больших событий,
- Собеседники королей…
Александр вздрогнул как от удара. И ясно увидел тот момент, когда Анна остановила музыку на этой песне. Без всякого объяснения, как она это умела. Просто выключила, и всё.
И сейчас он вдруг подумал, что это – послание от нее. Она остановила диск здесь, чтобы он задумался еще раз. Вспомнил о ней, о корабле. Где-то там, на дне души, он понимал, что не было тут никакого глубокого смысла, что она просто остановила песню, и всё. Но как же ему хотелось, как же ему отчаянно хотелось, чтобы она сделала это нарочно! Чтобы дать ему знак.
Анна… Нет, он знал точно: он не любил ее. Пока не любил. Но было в ней что-то такое искреннее, что не хотелось отпускать. Долго не отпускать, может быть, всю жизнь. Да, длить и длить эти разговоры, даже само ее молчание.
Александр чуть не застонал, осознав вдруг, сразу, каким же никчемным и пустым мудаком он должен был выглядеть в ее глазах. Как она сказала вчера со своей обычной ласковой и ироничной улыбкой: «Поверь, милый, жизнь есть даже выше пояса…» В своем павлиньем великолепии он так и не удосужился задуматься, что толкнуло ее на встречу с ним. От какого отчаяния, от какой черной тоски, от каких сомнений она, умная и искренняя, должна была пойти на участие в этом балагане. А ведь она пыталась сказать ему про корабль. Она надеялась, что он поверит. Но Александр пропустил ее слова мимо ушей, хуже того – мимо души.
И Анна поняла, что он ей не нужен. Что он неинтересен ей такой, каким так старался себя показать. Она пролистала Александра, как журнал, попавшийся на глаза, когда одна большая книжка закончилась, а вторая еще не найдена. И журнал может оказаться умным и захватывающим, таким, что его будут долго хранить. Но здесь явно не тот случай. Она просто забыла Александра, как дурацкий дамский журнал в парикмахерской.
А чего бы ты хотел? – сказал он себе. Не ты ли сам листал их, как книжки с картинками? И гордился этим. А меж тем все эти люди проходили мимо тебя. Ты думал, что такой классный, что для любой станешь наградой, что читать тебя, как важную книгу, не перечитать. И рассыпал себя по чужим постелям и дурацким разговорам. И остался от тебя дамский журнальчик, утешение на пару часов.
Александр прислушался к себе. Ему было знакомо уязвленное мужское самолюбие, когда какая-нибудь дама вдруг давала ему от ворот поворот. Осечки случаются у всех. Но то, что он чувствовал сейчас, то, что крутило и мяло ему душу, было совсем другим. Это была тоска по иллюзиям, тоска по себе, ломка по настоящему.
Надо вернуть себя, билось в мозгу. Того себя, до всего этого бреда, до дурацкого карнавала и мелких игр. Если я еще, конечно, существую.
Солнце наконец-то пробилось сквозь северный туман, приближался Портленд. Александр привычно улыбнулся знакам: «Мосты замерзают первыми».
Портлендские развязки втянули его в свою карусель. Кружева мостов над фьордами, синий океан – всё было гармонично и просто выстроено в ярком утреннем свете, как будто декорации, готовые для умопомрачительной премьеры. И Александр вдруг понял, что корабль зайдет сюда, обязательно зайдет. Ему даже показалось, что вон там, на рейде, маячит неуклюжий силуэт.
Впрочем, нет. Не показалось.
* * *
У входа на корабль стоял вчерашний служитель. Он не узнал Александра, во всяком случае, его вежливость была совершенно безликой.
– Скажите, а как можно наняться к вам на корабль? – Александр мог сказать совершенно точно, что еще минуту назад он не знал, что начнет разговор именно так. Ему показалось, что кто-то другой сейчас говорит за него, Александра.
Служитель посмотрел с легким недоверием, которое, впрочем, моментально сменилось прямо-таки детским радушием.
– Меня зовут Джошуа, очень приятно. Процедура проста. Для начала заполните вот эту анкету. Главное, что нас интересует, – какое у вас образование и какими языками вы владеете. Испанский? Английский? Прекрасно! Морской биолог? Ве-ли-ко-леп-но! Вы знаете, у нас постоянная нехватка библиотекарей. Вернее, – спохватился Джошуа, – библиотекарями-то хотят работать многие, но очень немногие люди знают несколько языков. Еще французский? Тоже пригодится. Когда вы хотите начать работу?
246 
