2 
Кейд поднял горшок с хилым желтолистным филодендроном, который оставила после себя предательница-секретарша, и поставил под непрерывную капель на непокрытый ковром пол, от души надеясь, что цветок утонет.
Включился автоответчик, и Кейд услышал голос своей матери. «Господи, - горько посетовал сыщик, - существует ли на свете человек, способный надежно скрыться от моей родительницы?»
- Кейд, дорогой, надеюсь, ты не забыл про бал в посольстве. Ты же помнишь, что должен сопровождать Памелу Ловетт? Сегодня я обедала с ее тетей, и она сообщила, что Памела выглядит просто чудесно после недолгого отдыха в Монако.
- Да, да, да, - пробормотал Кейд и прищурился, глядя на свой компьютер.
У Пэрриса с машиной сложились скверные, недоверчивые отношения. Кейд сел и уткнулся в экран под болтовню матери.
- Ты сдал смокинг в чистку? Нашел время подстричься? В последний раз, когда мы виделись, ты выглядел ужасно лохматым.
- И не забудь вымыть уши, - мрачно добавил Кейд и выключил автоответчик.
Мать никогда не смирится, что образ жизни Пэррисов совершенно не устраивает Кейда, что ему просто не нравится обедать в клубе или ухаживать за скучными, похожими друг на друга дебютантками в Вашингтоне и что его мнение не изменится, сколько бы мать его ни пилила.
Кейд жаждал приключений и, хотя старательно составлял отчеты о махинациях каких-то несчастных недотеп, мечтал походить на Сэма Спейда и заниматься настоящими делами.
Нет, детектив не чувствовал себя бесполезным, скучающим или не в своей тарелке. Ему нравился уличный шум за окном, хотя окно было открыто только потому, что владелец здания – мерзавец и кровосос - не разорился на центральное кондиционирование, а персональный агрегат сломался. Жара усиливалась, пошел дождь, окно пришлось закрыть, в офисе царила тишина и духота, как в могиле.
Пот катился по спине, вызывая раздражение и зуд. Кейд разделся до футболки и джинсов, длинными пальцами неуклюже тыкая по клавиатуре компьютера. Пришлось несколько раз отбросить волосы со лба, потому что пряди снова падали на лицо. Мать права. Надо постричься.
Ну а пока он снова углубился в работу, игнорируя непослушную шевелюру, жару, спертый воздух, шум дорожного движения и назойливое падение капель с потолка. Сидел и методично колотил по клавиатуре – этот поразительно красивый мужчина с угрюмым выражением лица.
Внешностью Кейд пошел в Пэррисов - умный взгляд зеленых глаз, который мог стать острым, как края разбитой бутылки, или мягким, как морской туман, в зависимости от настроения. Слегка волнистые волосы цвета темно-коричневой норки нуждались в парикмахере. И сейчас завитки болтались по шее и за ушами, чем немало раздражали. Нос прямой, аристократический, слегка удлиненный, четко очерченные губы, готовые улыбаться, когда что-то веселило, и презрительно кривиться, когда их обладателю было не до смеха.
Хотя лицо стало более заостренным, после того как исчезла смущающая детская округлость, но ямочки на щеках не пропали. Кейд с нетерпением ждал того дня, когда - если повезет – эти самые ямочки превратятся в мужественные складки.
Он мечтал выглядеть суровым, вместо этого по-прежнему обладал потрясающей невероятной внешностью, словно с разворота «Джи Кью»… на один из которых и попал в возрасте чуть старше двадцати, против воли и под огромным давлением семьи.
Телефон снова зазвонил. На этот раз раздался голос сестры, пылко упрекающей Кейда за отсутствие на какой-то дурацкой коктейльной вечеринке в честь какого-то толстопузого сенатора, к которому сестрица нынче благоволила.
Кейд всерьез подумывал вырвать проклятый автоответчик из розетки и вышвырнуть аппарат вместе с нытьем сестры из окна под колеса машин на Висконсин-авеню.
Еще и дождь, который только усиливал отвратительное пекло, начал капать на макушку. Компьютер мигнул и отключился, по совершенно непонятной причине, разве что из чистой подлости, а кофе, про который Кейд начисто забыл, начал со злобным шипением извергаться наружу.
Кейд вскочил, кинулся к плите и обжег руку. Грязно выругался, когда посудина упала на пол и разлетелась на куски, горячий кофе выплеснулся во все стороны. Рванул ящик, выхватил стопку салфеток и поцарапал большой палец острой, как бритва, пилочкой для ногтей, оставленной бывшей – что б ей ни дна, ни покрышки! - секретаршей.
Когда девушка вошла в приемную, Кейд все еще проклинал и рану, и филодендрон в середине комнаты, о который только что споткнулся, поэтому даже не поднял головы.
2 
