Рассказ

- Спит он, - в шестой раз повторил помощник астролога, здоровенный детина, способный безо всякой булавы вышибить из назойливого посетителя звезды средь беда дня. Вежливость, к которой вынуждало благородное происхождение (а пуще того - двуручный меч) гостя, заставляла детину поминутно чесаться, вздыхать и переминаться на месте, дабы хоть как-то занять мышцы.

- Как - спит?! Мы же уговорились! С восходом солнца!

- Дык... - Помощник зевнул, распахнув рот до самого желудка. Рыцарский конь испуганно топнул копытом. - Умаялся. Всю ноченьку на звезды взирал, дабы не пропустить ни одного движения... ик!... небесных тел.

Гость перевел взгляд на черный вход, из которого как раз выпархивало одно из оных: краснощекое, растрепанное, на ходу пытающееся поглубже упихать в корсаж пышные груди.

- Я же ему авансом заплатил!

По опухшей рожа помощника было видно, что денежки клиента потрачены с толком.

- А гороскоп, гороскоп-то он составил?!

- Да вроде валялось чевой-то, - сжалилась над рыцапем бабулька-служанка, неспешно шуршавшая веничком как по полу, так и по гостевым креслам. - Вона, на столе с краешку...

- Подай сюда! - требовательно протянул руку гость. Помощник вздохнул, но перечить благородному господину не посмел. Шаркая ногами по только что сметенной в кучку пыли, детина доплелся до стола и так же неспешно вернулся обратно.

Рыцарь нетерпеливо выхватил у него пергамент, сорвал и бросил на землю золоченую ленточку. Да, оно: в верхнем правом углу крупно выведено: «для господина Мельрика», и дальше - добрых три локтя убористого текста. «Гы.. го-ро...скоп, составлен... си... седьмого дня месяца ве... ви...»... а, чтоб тебя! Конь переступил на месте, и забрало с лязганьем защелкнулось. Да и вообще, не рыцарское это дело - чтение! К тому же на улице, в седле и второпях.

- Читай, - надменно велел Мельрик, сунув пергамент помощнику, уже навострившемуся захлопнуть дверь.

- Но, господин...

- За те деньги, что я вам, прохвостам, заплатил, - рявкнул рыцарь, - вы мне поэму должны были сложить и под лютню с дудкой исполнить, а не корябать на гнилом обрывке кожи, как хромая курица лапой! (Тут Мельрик погорячился - пергамент был дорогой, шаккарский, с вензелями по углам).

Детина вжал голову в плечи, поспешно развернул свиток, вгляделся и начал нараспев, только что не в упомянутых стихах, читать:

- Солнце в вашей астральной карте находится в знаке Писца, что указывает на предусмотрительность, ответственность и эмоциональную бесстрастность... В момент вашего рождения Волчий Глаз находился в самой низкой точке над горизонтом, как бы переходя от спуска к подъему, что дает большую вероятность развития мании величия или, как минимум, склонность к самообману и безудержное стремление к роскоши, но если к вам придет осознание необходимости служения человечеству в соответствии с небесными законами...

Минут пять Мельрик напряженно слушал, потом сообразил, что до конца еще далеко, а глаза уже съезжаются к носу.

- О себе я и сам все знаю, - прервал он чтеца. - Ты давай сразу скажи: благоприятный ли сегодня день для совершения подвига?

- Благоприятный, - изучив пергамент, уверенно заявил помощник. - Особенно с девяти утра и до трех пополудни, ибо в это время звезды сложатся в исключительно полезный знак...

Рыцарь облегченно выдохнул и до скрипа стиснул кулаки в латных перчатках. Детина вздрогнул и поспешно добавил: - Но ваши начинания увенчаются успехом, только если вашими помыслами будут править любовь и вера в чудеса!

Мельрик презрительно фыркнул: любовь с верой и так никогда его не покидали, входя в выбитый на щите девиз. Рыцарь бросил на землю мелкую монетку, развернул коня и, забыв забрать свиток, помчался к городским воротам.

Детина осуждающе покачал головой, поднял серебрушку и захлопнул дверь.

* * *

Лучше бы, конечно, звезды обождали со своими знаками до вечера: солнце припекало все сильнее, а утомлять коня до поединка не хотелось, так что плестись по пыльной дороге предстояло еще часа два.

На опушке леса, с другой стороны которого находилось село, рыцарь спешился и обмотал конские копыта тряпками, а шлем взял под мышку, прижав клацающее забрало локтем. О нет, у него и в мыслях не было подкрасться к спящему дракону, дабы предательски пронзить его копьем! Мельрик скорее бросился бы на собственный меч, чем так запятнать рыцарскую честь.

  1