55 
Вообще-то ее коньком были портреты. Брайан подумала, что даже в пейзажах и натюрмортах ее всегда привлекало незримое присутствие человека. И если сейчас она хочет понять, что чувствует к Шейду, необходимо изучить его, как всегда изучает объекты перед фотосъемкой.
Брайан стала пристально рассматривать Шейда сквозь полуопущенные ресницы. В нем явно прослеживались лидерские качества (сама Брайан, правда, не стремилась стать ведомой по жизни), однако чувственные губы выдавали ранимого человека. Наверное, поэтому они так нравились Брайан.
Она знала, что он стремится создать себе образ холодного, сухого прагматика. Отчасти Шейд и был таким, но лишь отчасти. Когда-то Брайан хотела сфотографировать его в полумраке. Теперь стало интересно, что отразится на снимке, если сфотографировать Колби в приглушенном солнечном свете. Ни секунды не раздумывая, она вскинула камеру и спустила затвор.
– Экспериментирую с настройками, – объяснила она, когда Шейд с удивлением изогнул бровь. – И потом, ты тоже меня несколько раз фотографировал.
– И что с того?
Он вспомнил, как снял ее, когда она сидела и расчесывала волосы на скале в Аризоне. Шейд еще не говорил Брайан, что отправил этот снимок в журнал. Скорее всего, его возьмут в финальную версию репортажа. Умолчал и о том, что включил этот кадр в свою личную коллекцию.
– Подожди немножко. – Резкими уверенными движениями Брайан поменяла объектив, настроила выдержку и поймала в кадр цаплю, расположившуюся на торчавших из воды корнях кипариса. – В местах вроде этого, – пробормотала Брайан и сделала еще два кадра на всякий случай, – кажется, что лето никогда не кончится.
– Может, нужно потратить следующие три месяца на поездку в обратную сторону и поснимать осень?
– Звучит заманчиво, – Брайан потянулась, – очень заманчиво. Было бы здорово вот так изучить все четыре сезона.
– Твоим клиентам это вряд ли понравится.
– Да, пожалуй. Очень жаль. – Она опустила пальцы в воду. – В Лос-Анджелесе мы не видим смены времен года, а так хочется посмотреть на весну в Вирджинии и зиму в Монтане. – Отбросив косу назад, она села ровно. – Тебе никогда не хотелось все бросить, собраться, уехать, ну, скажем, в Небраску и открыть там маленькую студию? А, Шейд? И делать свадебные фотографии и портреты на выпускной?
Шейд посмотрел на Брайан долгим спокойным взглядом:
– Нет.
Рассмеявшись, она откинулась назад.
– Мне тоже!
– В Небраске редко встречаются суперзвезды.
Брайан прищурилась, но ее голос по-прежнему звучал мягко.
– Это еще один маленький камешек в мой огород?
– Твой огород, – говоря, Шейд стал аккуратно разворачивать лодку, – прекрасен. В противном случае я бы не согласился с тобой работать.
– Спасибо. Полагаю, это комплимент.
– И, зная качество твоей работы, не понимаю, почему ты ограничиваешься портретами симпатичных людей.
– Это моя специализация, – она увидела заросли цветов у мшистого топкого берега и снова осторожно подняла камеру. – К тому же мои клиенты далеко не всегда симпатичные люди, как в физическом, так и в эмоциональном плане. Именно это меня и привлекает, – поспешила сказать Брайан, прежде чем Шейд успел что-то возразить. – Мне нравится искать то, что скрывается под проработанным имиджем, и запечатлевать это на пленке.
«У нее это хорошо получается», – подумал Шейд. Он понял, что восхищается Брайан в том числе и поэтому, его поражало не только ее мастерство, но и восприятие. Не ясно лишь одно: зачем она так упорно работает с глянцем?
– Какой-то масскульт получается.
Если он хотел ее уколоть, пусть и не сильно, то у него ничего не получилось.
– Ну и что? Я считаю, Шекспир – это тоже масскульт. Он ведь писал для широкой публики. Ты есть хочешь?
– Нет. – «Удивительная женщина», – добавил он про себя, поневоле восхищаясь Брайан. Он жаждал ее, хотел быть рядом, не понимал, чем она его так очаровала, но хотел понять это. – Перед отъездом ты съела столько риса с креветками, что хватило бы на семью из четырех человек!
– Это было давно.
– Если быть точным, всего два часа назад.
– Вредина, – пробормотала Брайан и посмотрела на небо. Вокруг было удивительно спокойно. Так тихо, подумала она, такие моменты нужно ценить. Потом, опустив взгляд, улыбнулась Шейду: – Ты когда-нибудь занимался любовью в пироге?
55 
