44 
Как только они вошли в квартиру, Джинни поняла, что этого не следовало делать. Казалось, Митч заполнил собой все пространство. В комнате было чисто, немного затхло, так как она долго не проветривалась. Но ее жилище не шло ни в какое сравнение с роскошным домом на ранчо Холденов.
– Иди и переоденься, – приказала она Джоуи.
Он побежал в свою комнату. Джинни надеялась, что он наденет что-нибудь подходящее, а не плавки со свитером.
Повернувшись к Митчу, она отвела рукой волосы, с которых капала вода.
– Тебе тоже нужно переодеться, – сказал Митч.
– Мне и так хорошо.
– Ты замерзнешь, если останешься в мокрой одежде. Я никуда не спешу.
Слова прозвучали зловеще.
– А ты? – спросила она, пытаясь выиграть время.
– Сомневаюсь, что у тебя есть что-нибудь подходящее для меня. Я переоденусь, когда вернусь в мотель.
Джинни принесла ему полотенце и пошла в свою комнату переодеваться. Почему Митч приехал? Ей казалось, что записка должна была все объяснить.
Переодевшись, она вернулась в гостиную. Митч снял рубашку и повесил ее в дверном проеме. Мокрая рубашка высыхает не очень быстро, но ему, вероятно, тепло и без нее.
Джинни никак не могла отвести взгляд от его широкой груди. Когда-то она лежала на ней, чувствовала теплые крепкие мускулы, проводила пальцами по легкой поросли курчавых волос, клала голову ему на плечо.
В руке у Митча был измятый клочок бумаги – ее записка.
– Теперь, когда ты знаешь, кто отец Джоуи, ты надеешься на ваше примирение? – спросил он.
Джинни была ошеломлена.
– Нет, конечно!
Как могла такая мысль прийти Митчу в голову? Разве она не говорила ему сотни раз там, в Техасе, что любит его? И разве он не молчал в ответ на ее слова?
– Значит, ты передумала выходить за меня замуж?
Джинни кивнула.
– Почему?
– Я все объяснила в записке.
– Будет лучше, если каждый из нас пойдет своим путем? Чем, интересно, это будет лучше?
– Я очень благодарна за то, что ты сделал для Джоуи, – начала Джинни, но он прервал ее:
– К черту благодарность, мне она не нужна, я никогда не нуждался в ней.
– Я думаю, что моя любовь тоже была не нужна тебе. Разве я не обременяла тебя?
– Нет.
– У меня было время подумать, пока мы ехали. Я не хочу жить и соперничать с призраком.
«Это положит конец спору, – подумала Джинни. – Он не сможет возразить против этого».
– О чем ты говоришь?
Митч грозно нахмурился.
– Я до сих пор не понимаю, почему ты захотел, чтобы я стала твоей женой. Ведь ты не любишь меня, ты любишь Марлис. И всегда будешь любить ее. Я не хочу быть второсортной заменой.
Митч в три шага пересек комнату и обнял Джинни так крепко, что она не смогла вырваться.
– Ты не замена и никогда не будешь ею. Марлис умерла. Да, я любил ее, и, думаю, в каком-то уголке моего сердца всегда останется любовь к ней. Разве ты не любишь свою тетю, хотя она умерла? Но я не влюблен в умершую женщину, и я знаю это с тех пор, как ты вошла в мою жизнь. Разве не ты сказала мне, что жизнь продолжается? Мне выпал еще один счастливый случай жениться, любить женщину, которая значит для меня все, создать новую семью. Марлис мертва, ее больше нет, но есть ты – живая, полная радости и энергии Джинни, которая очаровала меня. Когда вы уехали, – Митч долго молчал, глядя Джинни в глаза, – я понял, что произойдет, если ты никогда не вернешься. Я не мог вынести, что тебя нет со мной. Ты нужна мне, я хочу тебя, ты моя половинка.
– Ты ни разу не сказал, что любишь меня, – просто ответила Джинни, боясь поверить его словам.
Митч отпустил ее и, сложив руки на груди, посмотрел ей в глаза.
– Я сожалею об этом, я не знал.
– Не знал чего?
– Не знал, как сильно люблю тебя. Я понял это, когда ты уехала. Это было хуже, чем смерть Марлис. Она умерла в результате несчастного случая, которого никто не мог предотвратить, но твой отъезд… Я внезапно понял, какой будет моя жизнь без тебя, без твоих сияющих глаз, оптимизма, удивления, смеха, любви. И поверь, Джинни, передо мной предстала чертовски унылая картина! Разрыв, не вызванный смертью! Ты живешь, я тоже, и на этот раз судьба не возьмет над нами верх. Мы принадлежим друг другу. Я люблю тебя так сильно, что даже не знаю, как я буду жить, если ты не станешь моей женой… Мы должны связать наши жизни и прожить вместе до конца дней. Если этого не будет, я не знаю, что делать. Я не смогу жить в этом мире, зная, что ты тоже здесь, но не со мной. Возвращайся! Каждый день я буду говорить тебе, как сильно я тебя люблю.
44 
