40 
— Думаешь, у него могут быть и другие тайны?
— Не спрашивай. — Анна-Лиза допила чай и встала. — Я готова ехать домой, если подвезешь меня.
— Оставайся на ночь, если тебе нетрудно. Трей может задержаться па работе, а я устала.
— Ладно, я останусь, только одолжи мне пижаму.
Сестры переоделись ко сну и устроились перед телевизором посмотреть старый фильм. Анна-Лиза помнила его наизусть, так что могла продолжать думать о Доминике. Есть ли у них будущее?
Когда Доминик приехал в дом, который купила Анна-Лиза, жены там не было. Ее машина стояла на месте, значит, в Ричмонд она поехала с Лейни. Но разве они не должны были уже вернуться? Часы показывали чуть больше одиннадцати. Огорченный, он вернулся в машину. Включив мобильник, Доминик обнаружил три сообщения. Два от братьев Анны-Лизы и одно от Трея. Ни одно не было дружелюбным, Кажется, Анна-Лиза обо всем им рассказала. Черт!
От долгой поездки он устал. Ладно, со всеми звонками можно разобраться завтра. Сегодня уже поздно. Он подождет до полуночи, а если Анна-Лиза не появится, поедет домой.
В половине первого Доминик вошел в квартиру. На миг в нем вспыхнула надежда, что Анна-Лиза вернулась сюда после поездки в Ричмонд, но спальня была пуста.
Доминик лег в холодную постель. Прежде он редко ночевал без Анны-Лизы. Только в те дни, когда она уезжала вместе с Лейни в коттедж у моря. И тогда Доминику ничего не оставалось, кроме как скучать по любимой жене. Сегодня он скучал по ней больше обычного.
После всех событий последнего времени Доминик изменил свой взгляд на многие вещи. Но не опоздал ли он?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
На следующее утро Анна-Лиза приехала в дом пораньше, чтобы принять душ и переодеться. На работе намечается аврал, но это не страшно. Она готова работать больше, чем обычно, лишь бы дела в доме шли как задумано.
Родные обещали помочь с ремонтом. Только бы погода не подвела. Тогда они успеют за выходные не меньше, чем в Ричмонде.
Ближе к десяти позвонил Доминик.
— Вчера тебя не было дома.
— Я ночевала у Лейни. А откуда ты знаешь, что меня не было?
На том конце провода повисла тишина.
— Я заезжал в дом, когда возвращался из Пенсильвании. Скоро ланч. Можно я заеду за тобой?
— Зачем?
— Разве муж не может пригласить жену пообедать?
Может, конечно, только обычно Доминик делал это не так официально.
— Ладно, заезжай. У меня на сегодня больше ничего не назначено.
Повесив трубку, Анна-Лиза подумала, не стоило ли ей спросить, как он съездил. Она специально этого не сделала. Они поговорят за ланчем. Не хочется, чтобы повторился их последний поход в ресторан, когда оба молчали.
Минут через сорок в дверь офиса постучали, и на пороге возник курьер с огромным букетом цветов. На карточке было написано просто «С любовью, Доминик».
— Хотелось бы мне, чтобы муж присылал мне цветы на работу, — мечтательно произнесла Марго, прикоснувшись к кремовым хризантемам.
— У вас какое-то семейное событие? — поинтересовался другой коллега.
Анна-Лиза отрицательно покачала головой. Ей и самой было любопытно, почему Доминик прислал ей цветы. Он уже давно не дарил ей таких больших букетов.
Муж приехал за ней ровно в полдень. Когда Анна-Лиза вышла к нему в холл агентства по недвижимости, он выглядел как обычно. И как всегда при взгляде на мужа, ее сердце забилось быстрей. У Доминика отросли волосы. Анна-Лиза любила, когда он носил их немного длиннее обычного. Ей хотелось броситься к нему, обнять, но она сдержала свой порыв. Доминик не любит, когда женщины виснут у него на шее. Не стоит уподобляться его первой жене.
— Думаю, мы поедим в «Бачигалпии».
Это был один из их любимых итальянских ресторанов.
— Очень мило. — Анна-Лиза пыталась угадать настроение Доминика. Он казался напряженным. Не собирается ли он сказать ей что-то неприятное? Может быть, пригласив ее в публичное место, он хочет облегчить себе задачу? В ресторане она не сможет устроить сцену.
По дороге они немного поговорили о каких-то незначащих мелочах. В ресторане было полно народу, и пришлось минут двадцать подождать.
Когда они сели за столик, Анна-Лиза взглянула на Доминика.
— Ну, — начала Анна-Лиза оживленно, — как твои выходные? — Она не расстроится, что бы он ни сказал.
40 
