30 
Или приснились кошмары, ага! Как она идет вдоль забора, замирая при каждом шорохе, и Луна светит, точно ледяной прожектор, а тени жирные, густые, глубокие... А разговоров, звука шагов людей и шума проезжающих машин по ту сторону забора все меньше и меньше... Кажется, что этот самый проклятый забор являет собой непреодолимую преграду между ней и окружающим миром. Между мистикой и реальностью.
Между смертью и жизнью.
...Ну-ну, зачем так уж? В вас говорит неиссякаемая фантазия, госпожа писательница, в которую вы до того готовы поверить, что просто описаетесь от любого лишнего шороха со стороны четко обрисованного Луной недостроя. Кстати, почему в книгах не пишут и в фильмах не говорят о намоченных или обгаженных штанах главных героев? Или они само собой разумеются? Или у них, наоборот, попросту отсутствует эта физиологическая реакция, потому что они именно герои?
Так, подбадривая себя размышлениями на тему правды жизни в творчестве, Мила пошла на третий - законно окончательный круг. Во всех сказках (да и в религии, впрочем) говорится о том, что три - число священное. Завершающее. Домой, домой. В теплую безопасную постельку... под все замки и запоры...
Да. Три - число решающее, поняла Мила, медленно поворачивая голову навстречу выскользнувшей из тени глыбе мрака.
Этого запаха просто не могло здесь быть.
Он, конечно, сумасшедший, но не настолько же! И запахи его преследуют, да, перед полнолунием - особенно. Хотя на этот он запал до полнолуния... ну и запал, но это ж не повод, чтобы чувствовать его даже на стройке!
Глеб явился сюда уже второй раз. Первый - как только ушел от Милы. Тогда еще только начало смеркаться. Облазил почти всю стройку, все обнюхал. Теперь если появится новый запах - учует. Ни того, ни магов в засаде не обнаружил. Или их просто не было?
В ИМФ ему объясняли, что оборотни магическими способностями не обладают. Способность к "смене облика", которые люди издревле приравнивают к колдовству, таковым не является - это нечто вроде мутации. Последнее сравнение, помнится, вогнало Глеба в длительную депрессию - здра-асьте, пожалуйста, он еще и выродок к тому же! С каким-нибудь нарушенным генетическим кодом...
Но как же тогда тот отвел глаз боевым магам, сидевшим в засаде? Глеб наблюдал таких магов в действии... и искренне желал себе не то чтобы с ними не сталкиваться, но даже никогда их больше не видеть. Или все-таки волшебники чего-то не договаривают?
Или попросту недопонимают?
Глеб вернулся, когда совсем стемнело. Выбрал стратегически выгодную с его точки зрения позицию - верхний этаж, весь недострой как на ладони. Уселся и стал ждать. Не то чтоб он был уверен, что тот непременно сегодня сюда заявится. Просто это последняя ночь, когда Глеб мало-мальски себя контролировал. Последняя, когда он мог хоть что-то сделать. Он сидел на виду у ночи, полностью открытый лунному свету - тот жарил кожу сильнее южного полуденного солнца, быстрее гнал в венах кровь, ускорял, торопил время... Вдох-выдох... врешь, сука, сегодня я еще не твой... Вдох-выдох... Вдох...
И Глеб ощутил запах, которого просто не могло здесь быть.
А через несколько мгновений увидел ее.
Еще пару минут Глеб мог только материть ее, себя, Луну и весь этот гребаный свет. Эта... она, значит, сказала, будет сидеть дома и ждать окончания полнолуния. Ждать ... его! А сама ... обходит дозором эту ... стройку, выманивает этого ... того ... Рева... чтоб ты... сдох! Твоих ... рук дело! Да чтоб вы ... все ... сдохли! ... ... и ...!
Глеб медленно, как минутная стрелка, поворачивался, наблюдая за Милой. Та шла вдоль забора, ведя по нему рукой, иногда приостанавливалась, словно прислушиваясь. Глеб искусал себе все губы. Уже не обращая внимания, что зубы у него ненормально острые... для человека... и что руки его стремительно покрываются черной лоснящейся шерстью; что пальцы, сжимаясь-разжимаясь, оставляют глубокие царапины в плите перекрытия. Сейчас он спустится, схватит и утащит ее домой. И пошли они все - тот, Рева, боевые маги!..
Глеб бесшумно скользнул по полуобрушенному пролету лестницы. Двигался он уже практически на четвереньках.
Зверь был огромен, красив.
Ужасен.
Огромная тяжелая голова, опущенная к земле, из-за чего казалось, что он горбится. Мощные лапы с когтями как у кошки - зверь выпустил их, то ли демонстрируя, то ли... разминаясь? Черная шкура, казалось, усыпана инеем - так искрилась и переливалась она при свете Луны. Почти полной Луны...
30 
