10 
Когда Кирюша отколдовался, две пятерки шныров пошли по главной аллее к выездным воротам.
Вокруг все звенело. Вечером прошел снег с дождем, ночью ударил мороз, и теперь каждая маленькая веточка оказалась закована в ледяной панцирь. То и дело внутри стволов что-то постреливало: стрелял один ствол, и тотчас с другой стороны откликался другой. Каждое слово эхом разлеталось по ледяному тоннелю.
Рина нагнула ветку и подо льдом разглядела набухшую уже сейчас, с зимы, заботливо приготовившуюся к весне почку. Она стала осторожно обгрызать лед, освобождая и отогревая почку, стараясь не ранить ее. Сашка увидел, что она делает, нагнул к себе соседнюю, с хрустом сломал, сунул в рот и плюнул.
– Как ты можешь это есть? Кисло! Древесина какая-то!
– Нечуткое ты существо! – вздохнула Рина.
– Ага, есть немного, – признал Сашка.
Остальные уже собрались у новенького микроавтобуса Кузепыча, который тоже покрывала толстая корка льда. Кузепыч прыгал вокруг, искал хотя бы одну незамерзшую дверь, которая согласилась бы открыться. Первым сдался багажник. Кузепыч извлек щетку и начал войну со льдом.
– Значит, так, елки страшные! – сказал он новичкам. – Пора показать вам, что такое «шныровская точка». Начнем с ближайшей. Со временем покажу и другие.
В дороге Кузепыч ввел всех в курс дела. «Точек» – или, по-другому, опорных пунктов – у шныров было четыре. Пункты располагались в разных районах Москвы и назывались просто: «Север», «Юг», «Запад», «Восток».
Сюда шныры пробивались, если нужно было срочно спастись от берсерков или укрыть от гиел раненого пега, когда он не дотягивал до ШНыра. Снаружи они выглядели невзрачно – кирпичные сараюшки с шиферными крышами, окруженные глухим забором. Не то электроподстанции, не то склады, не то гаражи. В общем, ничего интересного. В городах полно похожих строений. На них никто никогда не обращает внимания.
Микроавтобус Кузепыча вел себя, как скаковая жирафа в знойных тундрах Норильска. Он то разгонялся на коротком отрезке до космических скоростей, то резко тормозил. Перед Москвой они залипли в пробку. Машины в пробке переговаривались нервными, истеричными гудками. Кузепыч попытался схитрить и выехал на пешеходную дорожку, тоже забитую машинами. Его не пускали, огрызались. Микроавтобус гудел в ответ тонким, неожиданно высоким голосом. Сашка подумал, что машины, как лошади. Их интересуют самые простые понятия: «Я главная! Уйди, сейчас лягну! Я поскачу первой!.. Нет, я главная!» А то, что внутри сидят люди, их, в общем, не волнует.
У Рины змейкой поползли детские воспоминания. Как она сидит на заднем сиденье автомобиля и кричит папе: «Чего ты стоишь? Поезжай на красный!» Папа почему-то не едет, только улыбается. Рина негодует, кричит еще громче, размахивает руками. Ей кажется логичным: если пешеход идет на зеленый, то машины должны ехать на красный. Как же папа не понимает таких простых вещей?
СТОП! Разве у них была тогда машина? Машина появилась позже, когда в жизни Мамаси возник Артурыч!
Наконец они куда-то доехали. Кузепыч остановил микроавтобус и долго вел всех лесопарком по заметенной аллее. Алиса промочила ноги и начала скулить.
– Посмотри на мои ноги и выруби звук! – мрачно посоветовала ей Фреда.
Алиса посмотрела на ноги Фреды. Под хлипкие осенние туфли были поддеты два шерстяных носка. На носках висели ледяные бороды.
– А где твои?..
– Ботинки? Бинт изжевал. Поставила сушить, где не надо. Новые завтра дадут.
– А ты бы резиновые сапоги…
– Чтобы у меня пальцы примерзли? Под резиновые сапоги носок не лезет! Топай, я сказала!
Они остановились возле приземистого кирпичного строения, обнесенного забором. Окон у него было три, все узкие, как бойницы. Через такие удобно стрелять. Кузепыч достал ключ.
– А вот и точка «Запад», она же «Лебедь». Находится рядом с родником «Царевна-лебедь». Вон там Химкинское водохранилище, а там река Химка, – пояснил он, воюя с замком на воротах. – Двигаться строго за мной! С дорожки не заступать! Коней, если случится, тоже вести строго по дорожке!
– Почему?
Кузепыч объяснил, что опорные точки начались со спасительных кругов, которые были устроены первошнырами и располагались в лесах вокруг Москвы. Их закладывали в разных местах на случай, если настигнут ведьмари. Огораживался участок, пряталась закладка, а вокруг расставлялись ловушки. Еловая иголка, весящая как железнодорожный состав. Примагничивающая песчинка. Капля, в которой может утонуть слон. Чуть менее опасна «ловушка философа».
10 
