72 
Поверьте, это объективная реальность, а не материнская слепота. Женщины заглядываются на Виктора, кое-кто пытался его соблазнить, а некоторые пробуют купить. Да-да, именно купить, я не оговорилась. Года полтора назад Витино агентство отправляло на отдых дочь одного олигарха. Симпатичная девушка, богатая. И она влюбилась в Виктора! — Анна Сергеевна зацокала языком и укоризненно сдвинула брови. — Девочку трудно осуждать, ей с младых ногтей внушали: родители любую игрушку купят. Вот эта… как же ее звали… ага! Света! Точно! Светлана захотела Витю в мужья. И началось! Сперва она ему во двор шикарную новую машину пригнала, я в них плохо разбираюсь, но по виду автомобиль дорогой, красный, лаковый, двери странно открываются, не вбок, а вверх поднимаются. И почему из моей головы названия и имена вечно выскакивают? Фер… мер… кари…
— «Феррари»? — я решила помочь старушке.
— Ой! Точно! Витя очень расстроился и попросил машину назад забрать. Часы он тоже отослал! Света ему попыталась брегет вручить. В конце концов сын, он очень не любит людей обижать, собрался с духом и сказал: «Светлана, ты очень красивая, замечательная девушка, но, прости, я тебя не люблю». Думаете, она отстала?
— Нет? — всплеснула я руками.
— Боже! — закатила глаза старуха. — Прикатила ее мама, та тоже решила Витечку купить, начала его соблазнять: получишь квартиру, загородный дом, яхту. Мой сын лишь плечами пожал. Тогда Света выдвинула тяжелую артиллерию в виде отца, здесь беседа потекла в ином ключе, олигарх заявил: «Я вложусь в твой бизнес, станешь первым в России, деньги рекой потекут. Я для зятя и внуков ничего не пожалею!»
— Соблазнительное предложение, — поддела я Анну Сергеевну. Та неожиданно рассердилась:
— Но только не для Витюши! Он весьма резко ответил: «Я не люблю вашу дочь! В мои планы не входит брак по расчету, и уж совершенно точно я никогда не стану продаваться за деньги!» И выгнал наглого олигарха! Признаться, мне стало грустно!
— Очень хорошо вас понимаю, — подхватила я, — мне бы тоже хотелось породниться с миллиардами. Приятно стать близкой родственницей богатого человека, сразу отпадет проблема, как растянуть пенсию на месяц!
Анна Сергеевна укоризненно на меня посмотрела.
— Право слово, нынче молодежь испорчена капиталистическими идеалами. Меньше всего я думала о деньгах! Светлана вполне симпатична внешне, обожает Виктора, хочет детей. Из нее могла получиться хорошая жена, Витечке пора завести себе пару, но, повторяю, мальчик мечтает найти любовь, одну, навсегда. Мне стало жаль, что сын опять не испытал этого чувства. Кстати, я не думаю о пенсии, я полностью обеспечена Витенькой! Если что в жизни и волнует меня — так это его личное счастье.
— Одна моя подруга тоже мечтала увидеть сына женатым, — воскликнула я, — теперь волосы на голове рвет! Юноша привел жуткую девку, та говорит на жаргоне, одевается безвкусно, не хочет ничего по дому делать, и похоже, раньше продавала себя у дороги!
Анна Сергеевна округлила глаза.
— Думаю, в связи со своим почтенным возрастом я могу дать вашей знакомой совет. Если сын выбрал эту женщину, то матери следует ее полюбить.
— Попробуйте хорошо относиться к проститутке! — фыркнула я. Старушка склонила голову.
— Ох, молодо-зелено! Нельзя огульно осуждать человека, надо понять: на путь торговли собственным телом ее могли толкнуть нищета и отчаянье. Кстати, из бывших жриц любви получаются самые преданные жены. Не следует воротить нос от невестки, если она предпочитает вульгарную одежду, надо отвести ее в хороший магазин, подсунуть журналы мод, в конце концов, самой купить для девочки достойное платье. Главное, понять: когда сын женится, вы его не теряете, а приобретаете дочь.
Я не сумела скрыть восхищения.
— Вашей невестке повезет, и муж, и свекровь удивительные личности!
Анна Сергеевна смутилась.
— Мы самые обычные, поверьте, солнышко, на свете больше хороших людей, чем плохих.
Покинув милую бабулю, я позвонила Чеславу и вкратце рассказала о том, как провела день.
— Отлично, — ответил начальник, — завтра в десять утра приезжай в офис.
Если Чеслав сказал «в десять утра», значит, войти в его кабинет я должна в тот момент, когда большая стрелка часов замрет на цифре 12. Появиться на пять минут раньше непозволительно, а чуть позже вообще немыслимо, поэтому я иногда ощущаю себя ракетной ступенью, которая должна отделиться от корабля с секундной точностью, иначе космонавта унесет неведомо куда с запланированной орбиты. Вот Сергей Петрович более вольно распоряжался временем: когда я переступила порог кабинета, Могтев уже сидел в кресле.
72 
