Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
175 
– Себастьян, где ты нашел такую очаровательную юную леди?
Голубые глаза Себастьяна оглядели спутницу с гордостью.
– Это длинная история, ваше превосходительство. Сейчас мы хотим лишь сообщить, что Дженнсен приняла одно важное решение, которое связано с нашими планами.
Чернильные глаза Джеганя вновь обратились к ней. Сердце Дженнсен чуть не выпрыгнуло из груди. На лице императора играла легкая улыбка – с таким выражением великий человек смотрит на ничтожество.
– Какое решение, молодая леди?
Дженнсен.
Образ матери, лежащей на полу, в крови, умирающей, про–мелькнул в голове Дженнсен. Она никогда не забудет последние драгоценные минуты жизни матери. Ее душу до сих пор жгло то, что она вынуждена была бежать и даже не смогла похоронить мать.
Дженнсен.
Гнев и ярость заполнили ее, и она забыла о своем страхе.
– Я хочу убить Ричарда Рала, – сказала Дженнсен. – Я при–шла просить вашей помощи.
Все следы веселья испарились с лица Джеганя. Он смотрел на нее холодными, черными, безжалостными глазами, его лоб грозно хмурился. Это, безусловно, была тема, где не было места легкомыслию. Лорд Рал вторгся на родину этих людей, убил ты–сячи его подданных и поверг весь мир в войну и страдания.
Император Джегань Справедливый ждал дальнейших объяс–нений.
– Я – Дженнсен Рал, – ответила она его молчаливому взгляду.
Потом вытащила нож, взяла за лезвие и протянула рукоятку к императору, показывая ему букву «Р» – символ Дома Рала.
– Я – Дженнсен Рал, – повторила она. – Сестра Ричарда Рала. Я хочу убить его. Себастьян сказал, что вы можете помочь мне. Если действительно сможете, я буду до конца жизни вашей должницей. Если нет, тогда скажите сразу. Я все равно убью его, даже оставшись одна.
Император наклонился к Дженнсен, не сводя с нее кошмар–ных глаз.
– Моя дорогая Дженнсен Рал, сестра Ричарда Рала, для вы–полнения этого решения я положу мир к твоим ногам. Стоит тебе только попросить, и все, что в моей власти, будет сделано.
Глава 45
Дженнсен сидела рядом с Себасть–яном, и эта привычная близость должна была добавлять ей спо–койствия. Однако девушка с большим бы удовольствием оказалась с ним у костра, на котором жарилась бы рыба или варились бобы. А сейчас, за столом императора, ей было одиноко, как никогда в лесу. Если бы не Себастьян, непринужденно веселящий–ся и принимающий участие в разговоре, она бы не знала, куда себя девать. Даже сре–ди простых людей Дженнсен чувствовала себя неуютно; здесь же было просто невы–носимо.
Главную партию этом зале легко и изящно вел император Джегань. Не преры–вая изысканного общения с Дженнсен, он каждым жестом и каждым словом показы–вал, что ей даровано все. Легко и небрежно, будто неосознанно, он давал понять особую важность момента – уверенный в своей не–поколебимой власти, будто горный лев на отдыхе, холеный и хладнокровный, лениво играющий хвостом и облизывающийся.
Этот император не собирался отсижи–ваться в сторонке, лишь принимая докла–ды, – он вел свой народ в гущу битвы. Он запускал руки в кровавую грязь жизни и смерти и доставал оттуда все, что хотел.
Каким бы расточительным ни показался этот обед на прива–ле, во время марша армии, но палатка и стол императора остава–лись палаткой и столом императора. Еды и напитков было пре–достаточно: от дичи до рыбы, от говядины до ягненка, от вина до воды – все, что душе угодно.
Слуги сосредоточенно сновали тут и там, разнося на дымя–щихся подносах изысканно приготовленные блюда и обращаясь с Дженнсен, как с королевой. А девушка размышляла: какой, должно быть, скромной и незаметной чувствовала себя мама за столом лорда Рала, среди невозможного изобилия и роскоши. Скромной, незаметной и дрожащей от одного только присут–ствия человека, который запросто мог подписать смертный при–говор, не прерывая трапезы…
Дженнсен совсем не хотелось есть. Разбираясь с кусочком свинины, лежащим перед нею на толстом ломте хлеба, она при–слушивалась к беседе мужчин. Разговор шел ни о чем. Дженн–сен чувствовала, что им есть что сказать друг другу, и только ее присутствие служило помехой. А пока они неспешно вспомина–ли знакомых и оценивали события, произошедшие с прошлого лета, за время отсутствия Себастьяна.
– А что происходит в Эйдиндриле? – спросил Себастьян, накалывая кусок свинины на кончик ножа.
Император открутил ногу у зажаренного гуся, поставил лок–ти на стол и чуть наклонился:
175 
