Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
97 
Она, однако, сомневалась, что добрые духи примут убив–шего себя. И вообще это – неправильно. Если бы Дженнсен сдалась, все жертвы матери были бы напрасны. И мать не смо–жет простить Дженнсен за то, что та сама покончит со своей жизнью…
Алтея тоже потеряла в своей жизни почти все – ради нее, Дженнсен. Разве можно пренебречь такой отвагой – и не толь–ко Алтеи, но и Фридриха? Нет, хоть Дженнсен и бесконечно ви–новата перед ними, она не станет топиться.
Она и так словно отняла у Алтеи возможность жить. Алтея всегда будет находиться в этой тюрьме, в этом ужасном болоте, каждый день расплачиваясь за то, что попыталась спрятать ре–бенка от Даркена Рала. Разумом Дженнсен понимала, что в бе–дах Алтеи виновен Даркен Рал, но сердце ее не соглашалось с этим. И ее, Дженнсен, есть вина в том, что Алтея уже никогда не сможет ходить, никогда не сможет радоваться своему дару.
И вообще какое право имеет она, Дженнсен, ждать помощи от других? Почему другие должны ради нее рисковать своей жизнью и свободой? Из-за нее пострадала не только мать. Из-за нее Алтея и Фридрих прикованы к болоту, Латея убита, а Себас–тьян находится в плену. Даже Том, ожидающий ее на лугу, бро–сил все свои дела, чтобы придти к ней на помощь.
Так много людей пытались ей помочь и заплатили за попыт–ку ужасной ценой! Какое она имеет право приковывать людей к своим желаниям? Почему они должны отдавать свои жизни ради нее?
Но как она сможет жить дальше без их помощи?..
Покинув узкий проход между горным уступом и озером, Дженнсен снова перебиралась по переплетенным корням. Кор–ни как будто специально хватали ее за ноги. Дважды она падала, неуклюже раскинув руки и ноги. И оба раза, поднявшись, про–должала путь.
Упав в третий раз, она так сильно ударилась лицом, что оце–пенела от боли. Провела пальцами по скуле, по лбу, почти уве–ренная в том, что получила перелом. Но не обнаружила ни кро–ви, ни сломанных костей. Лежа среди корней, так похожих на змей, она почувствовала стыд за все те беды, которые навлекала на людей.
А затем испытала гнев.
Дженнсен.
Ей вспомнились слова матери. «Ты не должна чувствовать себя виноватой из-за того, что люди – воплощение зла…»
Дженнсен приподнялась на руках. Сколько людей пытались помочь отпрыскам лорда Рала и поплатились своей жизнью? Сколько еще погибнет? Почему у них, как и у Дженнсен, не долж–но быть своей жизни?
Вся вина за разрушенные судьбы лежала на лорде Рале.
Дженнсен. Сдавайся.
Неужели это никогда не кончится?
Grushdeva du kalt misht.
Себастьян стал просто самым последним. Пытают ли его сей–час? Может быть, он тоже расплачивается своей жизнью за по–мощь ей?
Сдавайся.
Бедный Себастьян!.. Она почувствовала, как сильно ей хочет–ся, чтобы он оказался рядом. Он такой смелый, такой сильный…
Tu vash misht. Tu vask misht. Grushdeva du kalt misht.
Голос, настойчивый, требовательный, раздавался эхом во–круг, шепча слова, которые не имели для нее никакого смысла.
Шатаясь, она встала. Неужели ей никогда не доведется жить своей жизнью? И даже иметь свое собственное сознание? Долж–на ли она вечно слушать эти команды, произносимые лордом Ра–лом, его голосом?
Дженн…
– Оставь меня в покое!
Нет, она должна помочь Себастьяну!..
Она снова двигалась вперед, ставя одну ступню вслед за дру–гой, отбрасывая в стороны плети винограда, прорываясь сквозь низкий кустарник. Нависающая над ней густая листва делала все вокруг темным. Дженнсен не имела представления, какое сей–час время суток. Она целую вечность добиралась до Алтеи. И там провела целую вечность. Наверное, время уже приближает–ся к ночи. В лучшем случае – ранний вечер. И целая вечность минула с тех пор, как она оставила на лугу Тома.
Дженнсен. Сдавайся .
– Нет! Оставь меня! Она шла за помощью, но помощь оказалась иллюзией. Она всю свою жизнь полагалась на мать, а потом стала ждать, что ей поможет Алтея. Пора бы признать, что все отныне зависит от нее самой…
О Создатель, как она устала от всего этого! А теперь еще была и зла. Но надо идти!..
Дженнсен резко шагнула вперед, в болото, и пошла, разбрыз–гивая из-под ног воду, ступая на корни и камни.
Она обязана помочь Себастьяну… Она должна вернуться за ним… Том ждет… Том отвезет ее назад…
А что потом? Как она собирается освободить Себастьяна?
Запыхавшись, она остановилась и обнаружила, что подошла к тому месту, где воевала со змеей. Сейчас вода была тихой и неподвижной, и не было никаких корней, которые на самом деле оказались ползучей тварью…
97 
