очень нудно 
199 
— Если бы папа знал! Хоть бы он узнал! — вдруг сказала она однажды. — Я и хочу этого, и боюсь. Но я не удержу Грэма, он ему скажет. Хоть бы все поскорее уладилось, по правде, я ведь ничего так не хочу. Но я боюсь взрыва. Я знаю, уверена, папа сперва рассердится. Он даже возмутится, сочтет меня глупой, своенравной, он удивится, поразится — о, я не знаю даже, что с ним будет!
В самом деле, отец ее, всегда спокойный, начал нервничать; всегда ослепленный любовью к дочери, он начал вдруг прозревать. Ей он ничего не говорил, но, когда она на него не смотрела, я нередко перехватывала его взгляд, устремленный на нее в раздумье.
Однажды вечером Полина сидела у себя в гостиной и писала, я полагаю, Грэму. Меня она оставила в библиотеке, и я читала там, когда вошел мосье де Бассомпьер. Он сел. Я хотела уйти, но он попросил меня остаться, мягко, но настойчиво. Он устроился подле окна, поодаль от меня, открыл бюро, вынул оттуда, по-видимому, записную книжку и долго изучал в ней какую-то страницу.
— Мисс Сноу, — заговорил он наконец, — знаете ли вы, сколько лет моей дочери?
— Пожалуй, восемнадцать, сэр?
— Вероятно; это так. Этот старый блокнот говорит мне, что она родилась пятого мая восемнадцать лет тому назад. Странно — я перестал осознавать ее возраст. Мне казалось, ей лет двенадцать-четырнадцать. Она ведь совсем еще ребенок.
— Нет, сэр, ей уже восемнадцать, — повторила я. — Она взрослая. Больше она не вырастет.
— Сокровище мое! — произнес мосье де Бассомпьер проникновенным тоном, характерным и для его дочери.
Он глубоко задумался.
— Не горюйте, сэр, — сказала я, ибо без слов поняла все его чувства.
— Это мой драгоценнейший перл, — продолжал он. — А теперь кое-кто еще распознал его ценность. На него зарятся.
Я не ответила. Грэм Бреттон обедал нынче у Бассомпьеров. Он блистал умом, он блистал красотой. Не могу передать, как особенно сиял его взгляд, как прекрасно было каждое движение. Верно, благая надежда так окрылила его и изменила его поведение. Думаю, он решился в тот день открыть свои намерения, цель своих стремлений. Мосье де Бассомпьер наконец понял, что вдохновляет Джона. Не очень-то наблюдательный, он зато умел мыслить логически; стоило ему схватить нить, он уже без труда находил выход из запутанного лабиринта.
— Где она?
— Наверху.
— Что она делает?
— Пишет.
— Пишет? И она получает письма?
— Лишь такие, какие можно и мне показать. И, сэр… она… они давно хотели поговорить с вами.
— Полноте! Какое дело им до старика отца! Я им просто мешаю.
— Ах, мосье де Бассомпьер, не надо, зачем вы так?.. Впрочем, Полина вам сама все скажет, да и доктор Бреттон хочет с вами объясниться.
— Поздно несколько, я полагаю. Кажется, дела у них уже идут на лад?
— Сэр, они ничего не предпримут без вашего согласия. Но только они любят друг друга.
— Только! — эхом отозвался он.
Назначенная судьбой на роль наперсницы и посредницы, я вынуждена была продолжить:
— Доктор Бреттон сотни раз собирался обратиться к вам, сэр. Но, при всей его смелости, он отчаянно вас боится.
— Пусть… пусть боится. Он посягнул на мое сокровище. Если бы не он, она бы еще долгие годы оставалась ребенком. Да. Они помолвлены?
— Помолвка невозможна без вашего согласия.
— Хорошо вам, мисс Сноу, так говорить! Вам вообще свойственна правильность суждений. Но мне-то каково! Что у меня еще есть на свете, кроме дочери?! Она единственная моя дочь, и сыновей у меня нет. Неужели Бреттон не мог где-нибудь еще поискать невесту? Есть сотни богатых и хорошеньких женщин, он любой из них мог бы понравиться — он красив, воспитан, со связями. Почему ему непременно понадобилась моя Полли?
— Не встреть он вашу Полли, ему бы многие могли понравиться. Ваша племянница мисс Фэншо, например.
— Ах! Джиневру я отдал бы за него с легким сердцем! Но Полли! Нет, я не в силах с этим смириться. Он ее не стоит, — решительно заключил он. — Чем он ее заслужил? Он ей не ровня. Опять же, состояние… Я не стяжатель и не скряга, но приходится и об этом думать. Полли будет богата.
— Да, это известно, — сказала я. — Весь Виллет знает, что она богатая наследница.
— Неужели о моей девочке это говорят?
— Говорят, сэр.
199 
