38 
Я закрыла глаза, вздохнула поглубже, выдохнула, представила, что передо мной маленький львенок, который только и умеет, что рычать и распахнула ресницы. Удивительно, но это помогло. Страх не прошел, зато я знала, что это всего-навсего проекция его злости на меня, и она не имеет физической подоплеки.
— Не стреляй в меня глазками, жуткий мальчик! Не проймешь! Я за тебя боюсь! А если с тобой что-нибудь случится? — Я расстроено махнула рукой. Нас прервал искренний веселый смех Накареры.
— С ума сойти! Иекшар! Я теперь понимаю, чего ты на ней женился! Ни разу не встречал низшего, который бы выдерживал наши эмоции. Меня боялись все! А уж тебя и подавно!
— Да я тоже полагал до недавнего времени, что хоть крайности она должна бояться. Видно ошибся.
— Ошибся, ошибся! — Поддакнула я. — Я волнуюсь! Почему должны идти вы? Ведь послы те двое! И, кстати, мнения второго вы спросить забыли. Быть может он не такой трус!
Иекшар серьезно взглянул на меня.
— Тэкара довольно стар для подобных операций. Его бы изначально заменил кто-то из нас.
Я потупилась.
— Все равно…
— Это не обсуждается, Тякшанни, ты останешься и присмотришь за мудрым. Ты слабая, ты можешь мне помешать.
Я надулась. Слабая и помешать. Просто потрясающе! Хотя в глубине души понимала, что он прав.
Риса снова захохотал. Иекшар обратился к нему.
— Будь добр, отключи переводчик!
— И пропустить такое? Как она у тебя там говорит? Фигушки!
Теперь смеялся только Накарера.
Иекшар взял меня за руку. Я тяжело вздохнула и замолчала.
15. Поднос, белье и невезение
Каиа, что переводилось как язва, полностью отвечал своему имени. И да, я угадала, ростом он был почти с меня, зато самомнения его легко хватило бы на всех четверых: меня, Иекшара, Рису и Накареру. Короче — это была та же Хакариомота, только мужского пола. И как такому доверили стать послом? С Тэкарой мне знакомиться не хотелось. Благо и не нужно было. Его препроводили на "Бирюзовую скалу".
Иекшар с другими капитанами заперся в каюте. Они перепроверяли и детализировали план. Мне же пришлось в комнате отдыха команды возиться с Каиа, которому, как назло, в честь меня достали переводчик. Вот уже полтора часа я терпела идиотские вопросы и замечания этого кудрявого шибздика.
— Скажи-ка мне, низшая, — я не оторвалась от наладонника, остервенело изображая жуткую увлеченность написанным, — а все же ну сколько заплатил тебе твой муж?
— Нисколько. — Процедила я сквозь зубы в четвертый раз.
— Но как же ты согласилась на брак?
— По доброй воле.
— Не ври мне, низшая! Знаешь ли ты, с кем говоришь?
С трусливой мелкопакостной козявкой!
— Знаю и не имею никакого желания врать.
Козявка расценила мои слова по-своему.
— Я всегда знал, что наше положение и внешность само собой влияют на ваше мнение положительно. В чем же причина твоего согласия?
— Я люблю своего мужа.
— Ты лжешь.
— Не имею такого желания.
— Что ж остается один вариант, — Каиа торжественно поднял указательный палец в воздух, — его эмоции повлияли на тебя. Всем известно, что мы так можем.
Я глубоко вдохнула, выдохнула, кипящая в груди злоба вот-вот норовила вылиться наружу.
— Не-ет. Я просто люблю своего мужа.
— Но он же некрасив, в отличие от меня.
Все!
Я резко вскочила с места и, пролаяв что-то насчет туалета, вылетела из помещения пулей. На пороге дежурил Огава. Я попросила его занять посла, сама понеслась в каюту, в спасительные объятия Иекшара.
Бесцеремонно отперла дверь и, оказавшись внутри, прижалась к ней спиной. Не обращая внимания на оторвавшихся от работы сиросэкайи, я сжала руки в кулаки так, что побелели костяшки, и зарычала.
— Еще час такой компании и я убью этого шибздика! Убью! Честное слово! В особо жестокой форме!
— Милая! — Иекшар подошел ко мне и обнял. — Все хорошо. Не волнуйся. Что случилось?
Это совсем не успокоило.
— А то, что я убью его даже раньше, чем ты покинешь корабль!
В дверь позвонили. Капитан, не отпуская меня, потянулся и открыл ее. На пороге маячил Каиа в сопровождении громадного, по сравнению с ним, Огавы. Я отвернулась, лицо мое недвусмысленно перекосило.
38 
