33 
Морт судорожно проглотил комок, застрявший в горле. Да, во время их последней встречи он успел выяснить, что у нее соблазнительная грудь и все такие же голубые глаза, но то, что она так прекрасна…
И так соблазнительна, черт ее дери!
Морт осторожно приблизился, стараясь не пыхтеть, аккуратно и боязливо набросил на ангела простыню — стало чуть полегче. Во всяком случае, теперь ангел приобрел почти канонический вид. После этого Морт торопливо бежал из спальни, а чтобы успокоить нервы, забрел в кабинет-библиотеку…
Монитор компьютера мягко мерцал, Морт машинально ткнул клавишу.
«…Девушка отбросила белокурые локоны со лба и гордо выпрямилась. Ее голубые глаза сверкнули.
— Я предпочитаю смерть — бесчестию. Прощай и будь проклят… мой любимый!
С этими словами Аннабел Ли бросилась из окна прямо в ревущий прибой…»
Морт поколебался, потом подвинул стул, уселся и начал читать…
Через пять минут он тихо корчился на стуле, зажимая себе рот руками. У Фиджи Стивенс определенный талант, это надо признать, талант пересмешника и пародиста. Стилизация под все эти слезливые романы в мягкой обложке — шикарно, просто шикарно. И смешно — благодаря остроумным ремаркам самой Фиджи Стивенс.
Выходит, она зарабатывает себе на жизнь этой писаниной? Что ж, если ей удается не относиться к этому серьезно, то все в порядке.
Тут Морт снова вспомнил ангела в спальне и прерывисто вздохнул. Как она хороша, бог ты мой! Эти белокурые локоны в сочетании с коралловым оттенком губ и нежным румянцем… И тут же в памяти возник образ совсем другой женщины.
Кора Пирелли. Кора Стромберг. Темноволосая и кареглазая нимфоманка, его любовница — и наверняка любовница еще целого легиона мужиков. Вероятнее всего и то, что весь этот легион прекрасно знает о наличии соперников, но все равно соглашается делить постель с обольстительной… шлюхой!
Морт бросил взгляд на мерцающий экран — и вдруг ухмыльнулся. Что там советуют психологи? Нарисуйте ваш страх на бумаге? Отлично. Сейчас проверим, не забыл ли Морт Вулф о своих гуманитарных увлечениях юности.
«…Стоя перед номером очередной клиентки, Джейк (Брюс? Кармайкл? Обадия?) досадливо хмурился, медля взяться за ручку двери. Он работал в этом отеле уже третий год, но все еще не мог привыкнуть к тому, что является мальчиком по вызову. Актер по образованию, он убеждал себя, что каждый раз всего лишь играет роль, что все эти женщины по-своему милы и очаровательны, что ему ни разу не поручали ублажать безумных старух или богатых трансвеститов — все напрасно. Каждый раз стоя перед дверью очередной клиентки, Джейк ощущал себя последней мразью на Земле.
И этот идиотский костюм… Кисейные панталоны, сквозь которые просвечивает его член, кретинская чалма… Особенно по-дурацки все это выглядит в сочетании с соломенными кудрями и простецкой физиономией техасского паренька, каковым, собственно, Джейк и являлся изначально.
Он решительно распахнул дверь и мрачно уставился на клиентку, скорчившуюся в неестественной позе на постели. Бедная тетка, отстраненно подумал он. И на нее напялили эту ерунду.
Сжавшаяся на постели женщина была не так уж и молода. Пожалуй, ей перевалило за тридцать, а то и за тридцать пять. Темные вьющиеся волосы, распущенные по плечам, завивались неестественно ровными кольцами, а у самых корней виднелась седина. Карие глаза следили за Джейком одновременно с любопытством и страхом.
Губы у женщины были ярко накрашены алой помадой, и Джейк с досадой подумал о том, что после этого свидания ему придется долго отмываться под душем… Приторный запах ванили разливался по комнате, и Джейка немедленно затошнило. В детстве он однажды слопал рождественские ароматические свечки и с тех пор не переносил ваниль…
Телосложения клиентка была довольно плотного. Начинающая увядать грудь едва не вываливалась из аляповатого золотого лифчика, а прозрачные панталоны, такие же, как и его собственные, не в силах были скрыть целлюлит и складки на талии и животе. Джейку стало немного жаль ее, эту развратную и одинокую бабу, так и не нашедшую своего личного счастья и потому прибегающую к сомнительным услугам сомнительного отеля… В этот момент с кровати донесся страстный и захлебывающийся шепот:
— Ну что же ты, красавчик? Приди и возьми меня, мой восточный принц! Я хочу, чтобы ты меня трахнул!
33 
