Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
102 
Алекс замигал и изумленно осмотрелся. Вымазанный кровью линолеум вновь был чист. Лужа мочи тоже пропала. Молодой человек перевел взгляд на собственную руку: никаких потеков. Алекс пару секунд посидел на полу, приходя в себя.
Это же надо: он только что сумел изобразить заклинание, и человек исчез. Получилось!
Восторг и облегчение нахлынули до того могучей волной, что Алекс невольно рассмеялся.
Стоп! Еще не время веселиться. Он лихорадочно подполз к креслу, забрался в него и замер, притворившись одурманенным зомби. Взгляд перед собой, все чувства настороже. Вот-вот распахнется дверь.
И тут он увидел медицинский поднос.
Вихрем сорвавшись с места, Алекс подскочил к койке и сунул улику под матрас. Еще раз оглядел палату, вытирая вспотевшие ладони о пижаму. Кажется, все выглядит нормально. В глаза ничего не бросается…
Он плюхнулся в кресло и расслабил мышцы, позволяя рукам безвольно повиснуть по обе стороны.
Приоткрылась дверная створка, какой-то санитар просунул голову внутрь и первым делом оглядел палату.
— Эй, ты меня слышишь? Медсестра Элис сюда заходила?
Алекс перевел на мужчину тупой взгляд.
— Она дала мне лекарства… и ушла…
Санитар кивнул и заторопился прочь. Когда дверь захлопнулась, Алекс облегченно выдохнул.
Так, теперь надо дождаться ночи. За ним придут. Конечно, тюремщики заранее будут знать, что Алекс окажется более оживленным, но вместе с тем не настолько бодрым, чтобы отбиваться от пыток.
Хотя сделано едва ли полдела, молодой человек все же позволил себе небольшую улыбку. Следующий шаг намного сложнее, и еще неизвестно, удастся ли он вообще, однако суть не в этом. Главное, что сейчас Алекс вновь начал обретать контроль над собственной судьбой.
Сидя в ожидании, он мучился мыслями о Джекс и отчаянно надеялся, что девушка выдюжит. Права на ошибку у него нет. Цена неудачи слишком высока.
Он уже говорил Джекс, что никому не позволит ее мучить. Пришло время сдержать обещание.
36
Давно сгустились сумерки, а за Алексом никто не приходил. Беспокоило, что тюремщики могли придумать какой-то новый план. В голове проносились тысячи различных вариантов и все те ошибки, которые могли стать фатальными. Наступила темная ночь, но Алекс по-прежнему сидел в ожидании и страдал от неизвестности. Хуже всего то, что в одиночку ему Джекс не вытащить…
Наконец, спустя несколько часов после отбоя, когда в больнице погасили свет, в палату к Алексу пожаловали Генри и доктор Хоффманн. Психиатр был без своего привычного стетоскопа, хотя по-прежнему в белом халате. Генри, сочившийся самодовольствием и наглостью — насколько позволяла нашлепка на носу, — маячил возле двери.
Пока створка закрывалась, Алекс успел разглядеть в коридоре еще парочку санитаров, которые, сложив мощные руки на груди, заняли пост при входе в палату. Ну, тут все понятно — подкрепление, на случай если уменьшенная доза препаратов сделает Алекса менее податливым. Мучители хотели, чтобы его сознание было достаточно ясным и он мог понимать, что творится с Джекс, но при этом оставался заторможенным и покорным. Что ж, Алекс им подыграет.
Он медленно поднялся с кресла навстречу подходившему доктору, стараясь вложить в движения побольше неуклюжести.
— Сегодня утром Элис давала тебе препараты? — спросил психиатр, приглаживая редкий пушок на макушке.
— Да. — Пациент указал на корзину. — Вот чашечки.
Доктор машинально проследил за его рукой. Хорошо зная его снобистские повадки, Алекс сомневался, что Хоффманн будет рыться в мусоре. Его предположение оправдалось на сто процентов.
Врач уставился молодому человеку в глаза.
— Алекс, до сих пор я изо всех сил старался, чтобы никто не пострадал. Мне кажется, такой подход лучше всего позволяет добиться правды. Пытки далеко не всегда приводят к нужному результату; они слишком ненадежны, ведь человека можно заставить признаться в чем угодно, хоть в колдовстве… Увы, времени следовать моим методам уже не осталось.
Он задумчиво пожевал нижнюю губу.
— В общем, так. Послушайся моего совета, Алекс, и ответь на все их вопросы.
— Они ее трогали?
Психиатр бросил косой взгляд на Генри.
— Нет, но… она провисела там всю ночь. Действие препаратов заканчивается, она приходит в себя и… в общем, веселого мало. Такое подвешивание не только мучительно, но и само по себе опасно. Человек с трудом дышит, понимаешь ли.
102 
