Последние отзывы

  71  

— Там тупик! Назад беги, а то я догоню! — сочув­ственно посоветовал кто-то рядом.

Варвара снова увидела Эйшобана. Он покачи­вался рядом и, подперев голову ногой (руки переползли на спину), печально смотрел на замеревшие в воздухе песочные часы.

— Не хочу никого торопить, но осталось девять минут.

Варвара, пошатываясь, встала и медленно вытя­нула из ножен тесак.

— Не подходи! Покрошу! — предупредила она с угрозой.

Джинн протянул руку. Варвара ощутила влагу и холод. Нож вырвался у нее из руки. Эйшобан повер­тел тесак и по рукоять вонзил его себе в грудь.

— Дрянь металл! — оценил он. — Жаль, ты не на­шла первый клад, а то я посоветовал бы тебе второй. Отсюда два километра — прекрасная шашка дамас­ской работы в посеребренных ножнах. И в придачу четыре тысячи рублей, увы, обесценившимися бан­ковскими билетами.

Варвара медленно побрела прочь, держа Добря­ка за ошейник. Эйшобан тек за ней по коридору, похожий на раздуваемую сквозняком белую штору. Не слушая его советов, Варвара уткнулась в глухую стену и повернула обратно.

— Я же говорил: там тупик! Я специально пода­рил тебе лишние тридцать секунд жизни, чтобы ты убедилась: я всегда бываю прав! — торжествующе произнес Эйшобан. — Ну а теперь время вышло! Го­товься к смерти!

Варвара отшатнулась. Король джиннов стал сра­зу везде. Его узкий рот расширился, как воронка, и стало ясно, что, если потребуется, джинн проглотит и дикого кабана. Пес прижался к земле грудью. Вну­три у него что-то клокотало и булькало.

— Добряк! — отчаянно крикнула Варвара.

Поборов страх, пес сделал резкий выпад клыка­ми и попытался рвануть джинна сзади чуть выше пятки. Эйшобан позволил ему это сделать. Когда зубы Добряка щелкнули вхолостую, он обвил ску­лящего пса удлинившимися пальцами ноги и от­швырнул. Добряк зацепил кирпичи и содрал клок кожи.

Рыхлое тело джинна обволокло Варвару. Она за­дыхалась. Внутри джинна воздуха не было — ника­кого, даже самого скверного. Эйшобан больше не был туманом — он стал как слежавшееся желе или загустевший кисель. Варвара поняла, что ее ждет. Она задохнется и, мертвая, останется внутри сумас­шедшего джинна, который будет переставлять ей руки и ноги, как у куклы.

Сознание Варвары стало погружаться в медли­тельную черноту. Внезапно что-то с силой вытол­кнуло ее, и она покатилась по камням. Открыла гла­за. Неужели Эйшобан ее пощадил? С чего бы?

Рядом с разъяренным джинном покачивалась тень. Когда, протекая рядом, она коснулась ноги Варвары, та ощутила приступ тошноты. Ей стало так скверно, словно кто-то пылесосом вытянул из нее душу. Она лежала и просто смотрела. Ей было все равно. К ней, подволакивая заднюю ногу, подполз Добряк и положил морду на живот. Он словно го­ворил: «Умрем вместе! Это все, что я могу для тебя сделать».

Джинн и страшная тень плясали, не касаясь друг друга, как две змеи. Джинн первым сделал резкий выпад, но коснуться тени не сумел: она ушла.

— Да кто ты такой? — заорал джинн. — Как ты посмел отнять у меня добычу? Я Эйшобан, король джиннов!

— А я никто.

— Как никто? — опешил джинн.

— Мы тени, лишенные плоти. Собравшиеся вместе ради мести! — Голос призрака был лишен интонаций. Казалось, слова вырезаны из влажного картона.

— А, так ты лишенец! Не смей трогать мою до­бычу! Она не смогла взять клад! — завопил сумас­шедший джинн и, удлинив руки, как плети, атаковал лишенца градом стремительных ударов.

Варвара никогда не видела, как сражается джинн. От его рук во все стороны с сухим треском отлета­ли синие молнии. Ударяясь о стены, они не гасли, а отскакивали, как мячи. Снова ударялись и снова отскакивали. Камни накалялись. Варвара перевер­нулась на живот и торопливо поползла. Над ней все полыхало и вспыхивало.

Когда она в следующий раз обернулась, мутная фигура разделилась на семь. Тени окружили джинна, соприкоснулись руками и стали сжиматься в кольцо. Эйшобан рванулся вверх, потом вниз, но вырвать­ся из круга не мог. Его плети лишенцу не вредили. Кольцо становилось теснее.

Варваре стало ясно, что сейчас произойдет. Ли­шенец сольется воедино, а джинн исчезнет.

— Пощади меня! — заскулил Эйшобан.

Тени беспощадно сближались. Джинна корчило от боли. Он то сжимался почти в точку, то распол­зался, как дряблая медуза. Семь теней сомкнулись грудь к груди. Голос джинна был почти не различим.

— Пожалуйста! Не убивай!

Одна из теней разжала пальцы и резко дернула руку, освобождая. Воющий от ужаса джинн метнулся в образовавшуюся брешь, врезался в стену и прошел ее насквозь, оставив сыроватое пятно.

  71