22 
А тут еще и Констанция. Всякой мести можно ожидать от считавшей себя обиженной любовницы. Констанция Аламбер могла отомстить страшно, в этом Эмиль не сомневался ни минуты. Но как-то повлиять на ход событий у него практически не было никакой возможности. Напрямую заговаривать о своих опасениях с баронессой
Было невозможно. Та могла воспринять это как оскорбление, и дело могло дойти даже до расстройства свадьбы.
Эмиль отыскал хозяина торжества графа де Бодуэна и отвел его в
Сторону.
— Арман, у меня неприятности.
— Ты хочешь, чтобы они были и у меня? — улыбнулся граф де
Бодуэн.
— Нет, что ты. Правда, ты, возможно, сочтешь меня слишком
Мнительным, но мои опасения имеют под собой почву.
— Какие-нибудь дворцовые интриги?
— Да нет, что ты. Ты же слышал, я собираюсь жениться, а моя
Невеста находится сейчас не в самом безопасном месте.
— Ты хочешь, чтобы я ее выкрал, Эмиль?
— Нет, давай я тебе расскажу все попорядку. У меня есть один
Друг, виконт Лабрюйер, ты, наверное, слышала о нем.Тогда тебе легче понять меня. Стал бы ты оставлять свою будущую невесту в одном доме с этим… Эмиль замялся, стараясь подыскать не очень-то оскорбительное слово, — с этим соблазнительным мужчиной.
— Не знаю как ты, Эмиль, но я достаточно уверен в себе.
Дело не в этом, он может соблазнить даже каменную статую.
— Ты так боишься за нее?
— А что мне остается делать? Не так давно мы с Анри поссорились и теперь он может насолить мне.
— Неужели баронесса направила ее туда одну, без присмотра?
— Вместе с ней Констанция Аламбер. Она ее покровительница.
Лицо Армана тут же изменилось.
— Ты говоришь, Констанция Аламбер?
— А что в этом странного, они с баронессой родственницы.
Хотя уже некоторые из гостей с неудовольствием посматривали на Эмиля де Мориво, похитившего надолго хозяина приема, но Эмиль решил довести дело до конца.
Арман заинтересовался — это было главное. Теперь нельзя было упускать шанса.
— Арман, я хочу попросить тебя об одном одолжении.
Граф де Бодуэн улыбнулся.
— Всего лишь об одном?
— Да, но оно очень многое для меня значит.
— Давай же, я готов.
— Мне не хотелось бы посвящать в свои проблемы чужих и только ты можешь помочь так, чтобы никто ни о чем не узнал. Я и сам поговорил бы с баронессой, но боюсь ее обидеть.
— Так что же от меня требуется?
— Ты подойти к баронессе Дюамель и как бы невзначай заведи разговор о ее дочери. Я знаю, она и так очень волнуется, и ты только укрепишь ее в решении поехать к графине Лабрюйер и забрать дочь домой.
— Что ж, — граф де Бодуэн пожал плечами, — я охотно выполню твою просьбу, — и он отравился разыскивать баронессу.
Лишь только Арман упомянул о Колетте, как баронесса тут же заволновалась. Но причину своего волнения, правда, она объяснила иначе, чем предполагал Эмиль де Мориво.
— Она еще совсем ребенок, и я боюсь, что она заболеет.
Такое предположение вызвало улыбку у Армана де Бодуэна.
— Если хотите, баронесса, я буду сопровождать вас, у меня тоже есть дело в тех краях.
И баронесса Дюамель договорилась с графом де Бодуэном, что завтра утром они отправляются к графине де Лабрюйер.
У Армана на сей счет были свои планы, о которых баронесса и не догадывалась. Ему хотелось еще раз увидеть Констанцию Аламбер. Но не для того, чтобы заводить разговор о любви и женитьбе, ему хотелось еще раз взглянуть в глаза этой женщине и высказать все лишь одним взглядом.
Ему теперь не терпелось, чтобы гости как можно скорее разошлись.
Первой прием покинула баронесса, за ней потянулись и остальные. Вскоре Арман и Эмиль остались одни.
— А ты знаком с Констанцией Аламбер? — осведомился граф де Бодуэн.
От этих слов Эмиль вздрогнул. Что-то не понравилось ему во взгляде графа и поэтому он стал темнить.
— Мы знакомы, и я даже был вхож в ее дом. Но в последнее время не понимаю, что и творится. Кто-то распустил сплетни обо мне и о ней, и теперь я не рискую появляться в ее доме.
— Так это только сплетни?
— Честно признаться тебе, Арман, я одно время ухаживал за ней, но это неприступная женщина, — глаза Эмиля были неискренними, что не укрылось от графа.
— Я не могу поверить, что такой мужчина, как ты, мог потерпеть поражение.
Но Эмилю ничего не оставалось, как только врать дальше.
Я не спорю, она хороша собой, богата, но мы ней слишком разные люди, чтобы быть вместе. К тому же ты сам знаешь, я собираюсь жениться и теперь с любовницами покончено.
22 
