Лёгкий, ненавязчивый романчик 
96 
— Не слишком ли большую честь оказываете вы мне, упрекая меня и моих соотечественников за наш образ жизни? Дальше идти некуда! Тем не менее попытаюсь объяснить: я знаю негров лучше, чем вы… Это в большинстве славные люди, и они мне нравятся, но их разум развит не больше, чем у маленького ребенка, и тут вы не в силах ничего изменить! Они великодушны, капризничают, грустят, веселятся, но ими необходимо руководить!
— Ударами бича? Колодками на ногах и худшим обращением, чем с животными! Ни один человек, какого бы цвета он ни был, не появляется на свет для рабства… И мне хочется знать, что подумал бы о вашей точке зрения тот Бофор, который во времена Короля-Солнца покинул Францию, чтобы избежать гонений?
По тому, как сжались челюсти Язона, Марианне следовало понять, что его терпение истощается, но она сама ощущала необходимость прийти в ярость! Она стократ предпочла бы добрую стычку лживой протокольной учтивости! С потемневшими глазами и внезапно прорезавшейся презрительной складкой в уголке рта корсар пожал плечами.
— Это тот Бофор, бедная дурочка, который основал нашу плантацию Фай-Бланш, и это еще он купил первых рабов. Но неграм не пришлось жаловаться на свою судьбу! Можете спросить у Тоби и Натана! Если бы я вздумал освободить их, когда наше имение сгорело, они умерли бы перед моей дверью!
— Я не говорила, что вы были из плохих хозяев, Язон…
— А о чем же тогда вы говорили? Во сне я слышал, что ли, намеки на кандалы и на обращение как с животными? Но я действительно удивлен, сударыня, найти в вас такую пылкую поборницу свободы! Обычно это слово редко употребляется женщинами в вашем кругу.
Большинство предпочитает и даже превозносит некую сладость и прелесть рабства! И тем хуже, если вы не любите это слово! После всего этого, может быть, вы и не настоящая женщина! Зато вы свободны, сударыня! Абсолютно свободны, нельзя быть более свободной, чтобы все разрушать, все уничтожать вокруг вас, начиная с вашей же жизни и жизни других! Ах, какая превосходная вещь — свобода женщины!
Она дает ей все права! И она создает забавные механизмы, жадно привязанные к их коронам и их павлиньим перьям!..
Приход Жоливаля оборвал диатрибу Язона, кричавшего в ярости так громко, что весь корабль мог его слышать. Он слишком долго сдерживался и теперь открыл шлюзы своего гнева. Увидев появившееся благодушное лицо виконта, он вне себя заорал:
— Отведите эту даму в ее каюту! Со всеми почестями, полагающимися независимой посланнице империи свободы! И чтобы я ее больше здесь не видел! Командный мостик не место для женщины, даже свободной! И никто не может заставить меня выносить ее присутствие! Я тоже свободен!
И, повернувшись, Язон в два прыжка слетел с лестницы и бросился к штурманской рубке, где и заперся.
— Что вы ему сделали? — спросил Жоливаль, подходя к Марианне, которая, уцепившись за леер, боролась одновременно и с ветром, и с желанием разрыдаться.
— Ничего! Я только хотела объяснить ему, что рабство — вещь отвратительная и что я нахожу позорным присутствие здесь, на корабле, нескольких из этих несчастных, которые даже не имеют права быть людьми! И вы сами видели, как он со мной обошелся!
— Ах… значит, теперь вы завелись с ним из-за человеческих взаимоотношений? — возмущенно сказал Аркадиус. — Господи Боже! Марианна! Неужели вам не хватает своих причин для стычек с Язоном, чтобы добавить еще проблемы, не имеющие ничего общего с вами обоими? Право слово, похоже, что вы получаете удовольствие, терзая друг друга! Он сгорает от желания обнять вас, и вы из-за пустяка готовы валяться у него в ногах, но, когда вы вместе, вы хорохоритесь друг перед другом, как два боевых петуха! К тому же вы делаете это перед лицом всего экипажа!
— Но, Жоливаль, вспомните о запахе!
— Вы сказали ему об этом?
— Нет, я не успела. Он вспыхнул моментально!
— Ну, это еще хорошо! Но зачем вы во все вмешиваетесь, мое дорогое дитя? Когда же вы усвоите, что у мужчин своя жизнь и они ведут ее так, как им кажется правильным. Ладно, пойдем, — добавил он спокойнее, — я отведу вас к себе. Но пусть меня покарает Бог, если я отпущу вас еще раз одну, прежде чем признаю необходимость этого!
Марианна взяла предложенную руку и покорно последовала за своим другом. Им пришлось пройти среди спустившихся с мачт матросов. Благодаря ветру они смогли с интересом следить за перебранкой. Марианну встречали улыбки, заставившие ее смутиться, хотя она и старалась не замечать их и делала вид, что с интересом слушает рассуждения Жоливаля о погоде.
96 
