129 
Владелец бесценных сокровищ отомкнул замок с секретом, огромные створки металлической двери медленно раскрылись, вспыхнул свет, и гости не смогли удержаться от восхищенных возгласов: перед их взором предстали столь дивные сокровища, что стала понятна и гордость хозяина, и черная зависть Ян Чанга. В многочисленных витринах с подсветкой были расставлены невиданные по красоте и тонкости выделки статуэтки из белесовато-зеленого нефрита: священные символические изображения неба и земли, относящиеся к тысяча пятисотому году до нашей эры, полупрозрачные драконы с развернутыми крыльями, удивительный доспех из нефрита, оправленного в золото, принадлежавший какому-то знатному воину эпохи Тан. Высеченные из камня мифические герои древности соседствовали тут с женскими украшениями. Среди последних было три диадемы китайских императриц.
— Как вам удалось собрать такую коллекцию? — воскликнул Альдо.
Его любовь к старинным вещам дала о себе знать, и сердце антиквара зашлось от восторга.
— Основу ее заложил мой отец, я лишь продолжал его дело, но, надо признаться, со все возрастающим увлечением.
Только вот как именно удалось мне раздобыть ту или иную вещь, я вам сказать не смогу. Иногда это стоило огромных денег, иногда мне просто сопутствовала удача. Вы сами антиквар и поймете меня, если я не стану выдавать профессиональные секреты и указывать источники всех моих находок…
— Конечно! Я и не думал их выведывать! Простите, это восклицание невольно вырвалось у меня от удивления и восторга. А быть может, и от зависти…
— Я вас охотно прощаю. Господин Видаль-Пеликорн, скажите и вы что-нибудь. Как вам кажется, могут ли китайцы сравниться с вашими египтянами?
— Египет не единственное мое увлечение, и, само собой, все это мне очень нравится. Вы, лорд Десмонд, король коллекционеров!
Некрасивое лицо англичанина светилось радостью от похвал и выпитого вина.
— Если вы оба поклянетесь, что никому на свете не проговоритесь о том, что увидите, — провозгласил он, — я покажу вам чудо.
— Как, это еще не все? — спросил Альдо.
— Нет. Есть еще кое-что.
— Что бы это ни было, я буду нем как рыба!
— И я тоже, — поддержал Адальбер.
— Тогда пойдемте!
Он провел их в глубь комнаты к собранию бронзового оружия с нефритовыми рукоятками, протянул руку к витрине, нажал на что-то, и скрытый механизм сработал. Часть стены сдвинулась с места и повернулась на невидимых петлях вокруг своей оси, увлекая за собой витрину, которая крепилась к ней.
— Подождите немного, я зажгу свет, — лорд Десмонд извлек из кармана зажигалку.
Он исчез в темноте, Альдо с Адальбером переглянулись.
Речь шла явно не об электричестве. Наконец пламя свечей мягко озарило пространство.
— Входите, — послышался голос адвоката.
Они вошли и остолбенели. Им открылось что-то вроде часовни. Стены были обтянуты коричневым бархатом, у входа стояли два канделябра. Неверный свет ложился на старинный портрет герцога Сент-Элбенса, незаконного сына короля Карла II и актрисы Нелл Гуин. Альдо узнал его с первого взгляда. Этот портрет был поменьше, чем тот, что он видел у герцогини Дэнверс, но зато несравненно интереснее: среди кружев жабо сиял гладкий отполированный алмаз…
Тем временем лорд приблизился к возвышению наподобие алтаря, на котором стоял небольшой ларец, и открыл золоченую резную дверцу. О чудо! — там на бархатной подушечке покоился точь-в-точь тот самый камень, что и на картине!
Десмонд со вздохом опустился в огромное кресло мореного дуба, где, видимо, нередко просиживал часами в молчаливом созерцании.
— Вот! Теперь вы можете убедиться: те, кто утверждал, что у Хэриссона подделка, были правы!
— «Роза Йорков»! — выдохнул Морозини, у которого в голове вихрем пронеслись самые разные догадки и подозрения. — Так это вы ее обладатель?
— Да, я! — Лорд надменно кивнул, упиваясь произведенным эффектом и восхищением гостя. — И я же писал в редакцию анонимные письма. Мне была нестерпима сама мысль, что грубый невежда рядится в павлиньи перья.
— Грубый невежда? — возмутился Адальбер. — Да это был образованнейший человек, истинный знаток! Может быть, у вас самого подделка?!
— Вы что, издеваетесь надо мной? Ведь мне известна вся… почти вся его история. Я загорелся желанием изучить ее, когда пятнадцать лет назад приобрел эту картину у одного старьевщика в Эдинбурге.
129 
